Я не могу пошевельнуться, я не могу думать, я стою, словно под гипнозом. Каддус берет мою правую руку и вытаскивает ее из кармана пальто, Круйзел держит пистолет у моего носа. Моя рука безвольно обхватывает рукоятку.
Пистолет оживает. Замигала пара огоньков, засветился маленький экран над рукояткой, края его мерцают. Круйзел убирает руку, и теперь пистолет держу только я. Каддус ехидно улыбается.
– Ну видишь, совсем не страшно, правда? – говорит Каддус.
Я держу пистолет, думая, как можно им воспользоваться против этих двух, но заранее знаю, что не смогу, держит меня под прицелом водитель или нет.
– Каддус, – говорю я, – нет. Что угодно. Я сделаю что угодно другое, но я не киллер. Я не могу…
– Тут не нужно быть специалистом, Вробик, – спокойно говорит Каддус. – Нужно только быть… тем, кто ты есть, черт тебя возьми. А там прицелься и пали, как ты это делаешь со своим бойфрендом.
Он усмехается и подмигивает Круйзелу, который обнажает зубы в ухмылке. Я качаю головой:
– Это безумие, Каддус. Только потому, что эта штуковина реагирует на меня…
– Да, забавно, правда? – Каддус поворачивается к Круйзелу, смотрит на лицо товарища – тот выше его ростом – и улыбается. – Забавно, правда, что Вробик совсем из других миров? А от нас не отличить.
– Из других миров и к тому же голубой, – гогочет Круйзел. – Тьфу.
– Слушайте, – я гляжу на пистолет, – эта штуковина… она может и не сработать, – неубедительно заканчиваю я.
Каддус улыбается:
– Сработает. Корабль – цель большая. Ты не промахнешься. – Он снова улыбается.
– Но разве у них нет защиты…
– С лазерным и кинетическим оружием они справляются, Вробик. Но это кое-что другое. Я не знаю технических подробностей, мне известно только, что наши друзья-радикалы заплатили кучу денег за эту штучку. Мне этого достаточно.
Наши друзья-радикалы. Забавно слышать это от Каддуса. Может, он имел в виду «Светлый путь» – людей, которых всегда считал неподходящими для дела, обычными террористами. Мне казалось, что он, исходя из общих принципов, скорее готов донести на них в полицию, сколько бы денег они ему ни предложили. Что же случилось – он перестраховывается или жадность берет свое? Здесь у них в ходу такая пословица: преступление шепчет, а деньги говорят.
– Но ведь на корабле будут люди, не просто…
– Ты их не увидишь. И в любом случае там будут люди из Гвардии, шишки из Флота, функционеры Администрации, агенты Секретной службы… Какое тебе до них дело? – Каддус треплет меня по влажному плечу. – Ты сможешь.
Я отворачиваюсь от его усталых серых глаз, смотрю на пистолет – он спокойно лежит в моей ладони, маленький экран тихо посверкивает. Его обманули моя кожа, мое прикосновение. Я снова думаю о счете из больницы. Мне хочется разрыдаться, но это не принято здесь среди мужчин, а что я могу сказать?