– …но я бы сказал, – продолжил Ли, – что лучше ничего не сублимировать. Если хочется хорошо потрахаться, – (Ли использовал английское слово), – то и трахайся себе на здоровье, а не устраивай двусмысленные противоборства с захолустной планеткой, заселенной рабскими существами, одержимыми идеей смерти и вступившими на путь полного самоуничтожения.

– А я скажу, что если кому тут и хочется потрахаться, то это тебе, – отозвалась Рогерс.

– Именно! – воскликнул Ли, широко раскидывая руки и разбрасывая брызги, неустойчиво повисшие в воздухе при нулевой гравитации. – Только с той разницей, что я этого не отрицаю.

– Вот он – естественный человек, – кивнул Тагм.

– А что плохого в естественности?

– Но я помню, как на днях ты говорил: проблема людей в том, что они слишком естественны, недостаточно цивилизованны, – сказал Тагм, потом повернулся ко мне. – Обрати внимание – Ли меняет мнения быстрее, чем ЭКК производит скоростной ремонт.

– Естественное естественному рознь, – сказал Ли. – Моя естественность цивилизованная, а их – варварская, поэтому я должен быть как можно более естественным, а они по возможности – наоборот. Но мы отклонились от темы. Я только хочу сказать, что у Сма определенно психологические проблемы, а так как на этом корабле только меня интересует фрейдистский анализ, то я и должен помочь ей избавиться от них.

– Как это любезно с твоей стороны, – ответила я ему.

– Вовсе нет. – Ли помахал рукой. Наверно, почти все его капли остались на нас, потому что теперь он медленно отплывал к дальнему углу антигравитационного зала.

– Фрейд! – иронически хмыкнула Рогерс.

– Ты – язычница, – сказал Ли, прищурившись. – Я полагаю, твои герои – Маркс и Ленин.

– Вот уж нет. Я поклонница Адама Смита, – пробормотала Рогерс и начала кувыркаться в воздухе, принимая позу то плода, то орла, взмахнувшего крыльями.

– Чепуха. – Ли сплюнул (то есть он сделал это, но плевок висел рядом с ним).

– Ли, ты на этом корабле самый сексуально озабоченный, – сказал ему Тагм. – Если тут кому и нужен психоаналитик, так это тебе. Ты одержим сексом, и дело тут не…

– Это я одержим сексом? – сказал Ли, тыча себе в грудь большим пальцем. Он запрокинул голову назад. – Ха! – изобразил он смех. – Слушайте! – Он принял позу, которую, сиди он на полу, на Земле назвали бы позой лотоса. Одну руку он упер в бедро и, указуя другой рукой куда-то вправо, сказал: – Это они одержимы сексом. Вы знаете, сколько в английском языке слов, обозначающих член? Или вагину? Сотни! Сотни! А сколько у нас? По одному на каждое – как для ______[15] употребления, так и для анатомической терминологии. И ни одно не бранное. А я всего лишь с готовностью признаю, что хочу вложить одно в другое. Что я готов, желаю этого, заинтересован. Разве это плохо?