— Чего тебе, шалава? — нелюбезно осведомился Матвей, не прекратив исследовать содержимое собственных карманов.

Значения последнего слова Саша припомнить не смог, но было ясно, что там, снаружи, под проливным дождём мокнет женщина и вопрос, к ней обращённый, услышать не может. Нужно было открыть дверь. Пошарив по ворсистой панели, он нащупал ручку, потянул за неё, в недрах двери щёлкнуло, она подалась, приоткрылась, в салон дохнуло промозглой сыростью и полетели холодные брызги. Белая женская рука скребнула по стеклу красными длинными ногтями, помогла открыть. Тонкая, мокрая. Волков глянул выше. Водоросли волос, глаз не видно. Яркое пятно губ, мокрый подбородок, пар изо рта. Кожа отсвечивает синевой, плечи затянуты в крупную сетку. «Да она же без одежды совсем!» — изумился капитан. Спору нет, рыбачью сеть нельзя считать одеждой, от холода и дождя она не спасает, но туалет девицы состоял не из одного лишь мокрого невода, бёдра её были облеплены короткой светлой тряпкой, тоже абсолютно мокрой. Когда Саша, глядя от смущения в землю, увидел босые ноги, зябко переминавшиеся в луже, он не выдержал. Девушку нужно было срочно спасать. Если она и не рисковала утонуть, то уж воспаление лёгких было ей обеспечено.

— Садитесь скорее! — засуетился он. Вылез под дождь, стараясь не касаться тела. Девушка и не подумала посторониться, но это было вполне понятно — замёрзла же. Однако ладонь её, когда оперлась на плечо капитана, показалась горячей. Волков бормотал: «Садитесь, внутри тепло», — пытаясь вылезти наружу, девушка дышала ему в лицо чем-то кислым, висла на шее и посмеивалась. Оказалось, она не очень твёрдо стоит на ногах, должно быть, от усталости.

— Да садись же! — приказал, потеряв терпение Волков.

— На фиг она здесь нужна? — поинтересовался Матвей, перегнувшись с водительского сиденья и всматриваясь. — А, это ты, Клипса? Куда ты на хрен лезешь, тварь ужратая? Убери ногу с порога!

Волков наконец-то ухитрился высвободиться (рука девушки оказалась на диво хваткой) и выскользнул под дождь. «Ничего не понимаю, — недоумевал он, — что ей тогда нужно?» Садиться в машину девушка по-прежнему не торопилась, опиралась на дверь и крышу, а голову сунула в салон. Пошатывалась, Матвею в лицо выдыхала, растягивая слова:

— На хр-рен — эт-то можно. Ты меня знаешь Лёв-в…ик! Я на всё готовая! На всё го-то-вень-ка-я я!

Фыркнул и заглох двигатель, погасли фары, щёлкнула, открываясь Матвеева дверь, голова его показалась над крышей машины и заорала, плюясь дождём.

— Да ты уже совсем готовая, на ногах не стоишь! Пошла от медведя!