— Струсил? — Это прозвучало, как Вопрос, так что лезть в драку было необязательно.

— Ты видел, как я выходил с ножом на гризли.

— Я знаю, — сказал Хартвелл, почесывая белую прядь в бороде. — Однако, парень, любой может струсить. Пойми, я не утверждаю этого. Но все-таки никто другой-то не пытается выйти из игры.

— Во время того, первого, налета мы подыхали с голоду. Когда был второй… что ж, его тоже можно как-то объяснить. Но я не вижу никакой пользы в налетах только ради того, чтобы ты мог есть икру и червяков.

— Не только ради этого, Линк. Мы также достали одеяла. Такие вещи нам были нужны. Как только нам в руки попадет несколько ружей…

— Становишься слишком ленивым, чтоб натягивать лук?

— Если ты ищешь драки, — медленно проговорил Хартвелл, — могу доставить тебе это удовольствие. Если нет — заткнись.

— О’кей, — сказал Линк. — Но я сказал, что не буду больше участвовать ни в каких набегах.

Кэсси, затаившаяся в тени кустов, крепче сжала рукоятку кинжала. Но Хартвелл неожиданно рассмеялся и запустил обглоданной костью в голову Линка. Юноша увернулся и исподлобья посмотрел на него.

— Вот придет день, когда придется потуже затянуть пояса, тогда ты изменишь свое мнение, — сказал Хартвелл. — А сейчас забудь об этом. Позови свою скво и заставь поесть: она слишком тощая. — Он повернулся к лесу. — Кэсси! Иди сюда и поешь рыбного супу.

Линк смотрел в другую сторону, поправляя свою шапку. Его лицо было уже не таким мрачным, хотя по-прежнему оставалось задумчивым. Кэсси вложила кинжал в ножны и вышла к костру. Хартвелл поманил ее.

— Садись, поешь, — сказал он.

Атмосфера вновь была мирной; хотя волнение улеглось, Кэсси знала, что Линк все еще находится в дурном расположении духа. Однако хорошее настроение Хартвелла было гарантией, что не возникнет никакого скандала, если ему не нанесут прямого оскорбления. Он пустил по кругу бутылку виски — свою добычу; выпивка была редким угощением, поскольку племя могло гнать самогон, только длительное время оставаясь на одном месте, а это случалось не часто. Линк много не пил. Еще долго после того, как потушили костер и из-под навесов вокруг послышался храп, он лежал без сна, обеспокоенный и напряженный.

Что-то или кто-то — звал его.

Это было похоже на его предчувствие, на то, что он ощущал во время набегов, и на ощущение приближения Кэсси, однако в этом было какое-то странное, волнующее отличие. В непонятном призыве звучало дружеское участие, которого он никогда прежде не чувствовал.

Смутный и неопределенный образ обитателя, спрятавшегося глубоко в его сознании, проснулся и отозвался на этот зов родственного существа.