— Оправданное убийство меня не беспокоит, — сказал Хит. — Но убивать нелысок… Если бы я принял в этом какое-то участие, печать Каина стала бы для меня не просто символом. Она была бы оттиснута у меня на лбу — или, скорее, в голове, где ее мог бы увидеть любой лыска. Если бы эту толпу можно было остановить внушением…

— Нет времени. — Буркхальтер покачал головой. — И даже если бы нам удалось успокоить линчевателей, это не предотвратило бы рассказов о том, что здесь произошло. Ты слышал лозунги, Дьюк?

— Толпы?

— Да. Они уже придумали этакого милого дьявола во плоти. Мы никогда не делали тайны из наших круговых собраний, и вот какой-то умник сообразил назвать нас полигамистами. Правда, чисто ментальные полигамисты, но они выкрикивают это сейчас внизу, в деревне.

— Что ж, — сказал Хит, — полагаю, они правы. Норма — вещь произвольная, она автоматически устанавливается группой, стоящей у власти. Лыски отличаются от этой нормы.

— Нормы меняются.

— Только при кризисах. Чтобы началась децентрализация, понадобился Взрыв. Кроме того, у всех своя шкала ценностей. То, что хорошо для обычных людей, не всегда хорошо для телепатов.

— Есть основополагающие моральные нормы…

— Пустые слова. — Хит снова начал перебирать истории болезни. — Кто-то когда-то сказал, что сумасшедшие дома будут выполнять свою настоящую функцию лишь тогда, когда девяносто процентов населения земли будут составлять сумасшедшие. В этом случае группа нормальных сможет спокойно перебраться в психбольницы. — Он отрывисто рассмеялся. — Но в психозах тем более нельзя найти основополагающей нормы. Случаев шизофрении со времени Взрыва стало намного меньше; большей частью теперь встречается старческое слабоумие. Вообще, чем больше я работаю с психбольными, тем менее готов принимать произвольные стандарты в качестве истинных. У этого человека, — он поднял одну из папок, — прекрасно всем известное заблуждение: он утверждает, что вместе с его смертью наступит конец света. Что ж… может, так оно и есть — в этом отдельном, частном случае.

— Ты сам говоришь, как больной, — резко сказал Буркхальтер.

Хобсон поднял руку.

— Хит, мне кажется, тебе стоит дать успокаивающее находящимся здесь лыскам. Включая нас. Вы не чувствуете, как растет напряжение?

Все трое ненадолго замолчали, телепатически прислушиваясь. Постепенно Буркхальтер смог разобрать индивидуальные аккорды в нестройной мысленной мелодии, сконцентрированной на больнице.

— Больные, — сказал он. — Как?

Хит, нахмурившись, нажал кнопку.

— Фернальд? Раздай успокаивающие средства- Он дал краткие указания, выключил коммуникатор и встал. — Многие психбольные слишком чувствительны, — сказал он Хобсону. — Вполне может возникнуть паника. Ты уловил ту депрессивную мысль… — Он быстро сформировал ментальный образ. — Я думаю, лучше сделать укол. И еще надо проверить буйных пациентов. — Однако он чего-то ждал.