Десятый энергоуровень. У нас нет связи ни с Интерстаром, ни с Логрисом. Это сон…
Десятый энергоуровень. У нас нет связи ни с Интерстаром, ни с Логрисом. Это сон…
Точку во внутреннем споре поставило чисто человеческое любопытство. Сон это или виртуальная явь, можно выяснить довольно легко… Яна смотрела на Логрианина без страха или отвращения, — когда твой разум много лет обитает в киберпространстве, вид ксеноморфа вряд ли может сильно задеть рассудок. Попадались фантомы и пострашнее этого… ничего, иные оказывались на поверку вполне сносными собеседниками.
Стоп. А как в данном пространстве обстоит дело с прямой передачей мысленных образов?
Яна сосредоточилась. Логрианина, который продолжал шипеть и щелкать, можно было понять — скорее всего, он впервые столкнулся с фантомом человека.
А нужно ли мне пытаться заговорить с ним? — Подумала Яна, после нескольких неудачных попыток наладить прямое мысленное общение. Может наилучший выход из абсурдной ситуации — проснуться, стряхнуть наваждение непонятного ирреально сна?
А нужно ли мне пытаться заговорить с ним?
Она уже готова была поступить именно таким образом, когда ее рассудка коснулась первая осторожная фраза, переданная на уровне мысленного образа:
Ты человек? — Шеи Логрианина на миг застыли, две головы, разнесенные почти на метр друг от друга, внимательно осматривали Селену взглядом четырех глаз, обрамленных в кожистые складки век.
Ты человек?
Да — мысленно ответила она, выдержав взгляд призрака, которому было не меньше трех миллионов лет.
Да
Не уходи. Мне интересно. Я уже не напуган.
Не уходи. Мне интересно. Я уже не напуган
Так значит, ты владеешь языком мыслеобразов? — Спросила Яна.
Так значит, ты владеешь языком мыслеобразов?
Это пространство полностью подчинено мне. Ты попыталась изменить его своими мыслями, и я сразу понял, как они формируются. Приятное упражнение.
Это пространство полностью подчинено мне. Ты попыталась изменить его своими мыслями, и я сразу понял, как они формируются. Приятное упражнение
Я не хотела нарушать твой покой. — Сон это или нет, но извиниться за невольное вторжение требовали элементарные правила вежливости.
Я не хотела нарушать твой покой. —