Синий всполох, способный перемещать огромного робота сквозь пространство, мгновение висел в воздухе, словно осматриваясь. А потом, наконец, нашел новую жертву и стремительно опустился на гладкую поверхность.

Поле, никем не контролируемое и оторванное от генераторов, мгновенно перешло в нестабильную форму, всасывая и коверкая механизм, способный выдерживать удары любого оружия. Спустя десяток секунд синее сияние угомонилось, отправив фрагменты щита неведомо куда. Поднапрягшись, Тарги сдвинул ломаную груду в сторону и принялся машинально, в такт системе, отсчитывать пять секунд до полного насыщения заряда.

Корабль курсантов оставался самым безопасным местом на Шед, и новоявленному командиру (сразу по возвращении делегировавшего свои полномочия предыдущему и отправившемуся отдыхать) выделили небольшую, но уютную каюту с сюрпризом.

Сюрприз сидел на стуле, вытянув перед собой тонкие ноги и опершись на стол правой рукой. Левая, затянутая в регенерационные лубки, была пристегнута к такой же перебинтованной груди, так что куртку Кат пришлось накинуть поверх всего безобразия, с трудом застегнув в самом низу.

– Ютта не хочет меня видеть, – вместо приветствия девушка лишь грустно склонила голову, занавешивая лицо короткими волосами.

– Дай ей время. Она шокирована произошедшим, и не справилась, как командир.

– Неправда! Если бы не она…

– Конечно, неправда. И Ютта обязательно это поймет и не будет себя винить. И тебя перестанет.

– Ты так думаешь? – Кат подняла на Тарги тоскливые и очень одинокие глаза.

Позабыв о собственной боли, капитан в два шага преодолел расстояние между ними и опустился на пол рядом с девушкой. Практически встал на колени – но в этой расслабленной позе не было ни капли ненужного пафоса или насмешки.

– Я виноват перед тобой не меньше.

– Что с тобой, Тар?

Протянув здоровую руку, Кат аккуратно отвела белую прядь за заостренное ухо, кончиками пальцев погладив щеку мужчины. Со вздохом словив маленькую прохладную ладошку, Тарги прижал ее к собственному лбу.

– Голова болит, постоянно. Только не надо про медиков, хорошо? И не говори никому. Меня бы просто не отпустили за тобой, если бы я признался.

– А говорил, что никогда не поведешь «Химеру» один. А если бы меня не было в живых?

– Я и подумал, что тебя не было. Не знаю. Словно отключился, и опомнился, только когда узнал твой жест.

– Такой, да?

Кат убрала руку и шутливо коснулась своей брови. Раздражавшее раньше капитана движение стало ощутимо неприятным, напоминая о застившей глаза пелене боли и ярости. И о хрупком живом теле под сомнительной защитой тонкого слоя металла.