Но теперь вам следует взглянуть на свою комнату. Когда вы спуститесь в трапезную, вам подадут ужин». Опираясь руками и пузом на стойку, бармен наклонился и посмотрел по сторонам. Не будучи удовлетворен результатом своих поисков, он задрал голову и прокричал в потолок: «Бунтя! Бунтя! Скорей иди сюда! Где ты пропала?» Прислушавшись, Йодель позвал опять, еще громче: «Бунтя! Ты что, оглохла? Бунтя! Почему не идешь, когда тебя зовут?»

В трапезную со всех ног ворвалась, размахивая руками, девочка лет четырнадцати в длинной юбке, развевавшейся на бегу так, что похотливый наблюдатель мог бы рассмотреть как минимум нижнюю часть ее щиколоток. Малуф и Мирон скромно отвели глаза. Почти плоскую грудь девочки туго обтягивала розовая блузка; ее просторная черная юбка почти подметала пол. Так же, как у Дины, волосы ее были собраны в пирамидку на макушке, скрепленную воткнутой наискось булавкой с цветком, оставлявшей сверху маленький залихватский хвостик. Остановившись напротив Йоделя, запыхавшаяся Бунтя выпалила: «Перестань орать, папа — я уже здесь!»

«Тебя не дождешься! Вечно ты где-то прячешься! Чем ты там занималась?»

Девочка страстно закричала в ответ: «Почему я должна отчитываться за каждую минуту своей личной жизни? Если тебе так хочется знать — когда ты позвал, я была в туалете! Не могла же я вскочить и прибежать сюда, у всех на глазах, в чем мать родила! Ты этого хочешь?»

«Вот еще! — пробормотал Йодель. — Такими делами надо заниматься в свободное время. Ты там баклуши бьешь, а эти господа ждут, чтобы ты соблаговолила им помочь. А теперь быстренько отведи их в номер. И проверь, чтобы там все было в порядке».

Бунтя смерила глазами Малуфа и Мирона, неодобрительно опустив уголки губ: «Они явно с другой планеты. А тот, что помоложе, вообще подозрительно выглядит».

«Не распускай язык! — строго сказал Йодель. — Постояльцы как постояльцы. Проведи их в номер шестой и спроси, чтó еще им может понадобиться».

Скорчив гримасу, Бунтя смирилась, заложила руки за спину и спросила Малуфа: «Где ваш багаж?»

«У нас с собой только небольшие походные сумки, мы их носим сами».

Лицо девочки оскорбленно вытянулось: «Как вам будет угодно! К вашему сведению, если вы принимаете меня за воровку, вы заблуждаетесь. Меня нисколько не интересуют ваши драгоценные пожитки».

Малуф начал было извиняться, но Бунтя его игнорировала: «Пойдемте, я проведу вас в номер».

«Постойте-ка, постойте! — воскликнул Йодель, хлопнув ладонью по стойке. — Прежде, чем вы сделаете еще один шаг, я хотел бы видеть шесть блестящих монет, аккуратно выложенных на прилавок».