«Возможностей много, — отозвался Малуф. — Мы можем переодеться рыбаками и попытаться продать Кавке какую-нибудь рыбу. Или мы можем представиться служащими речной полиции, разыскивающими похищенный плавучий дом. Ночью мы могли бы привязать якорную цепь к стволу дерева на берегу — течение прибило бы яхту к отмели, после чего мы могли бы задержать Кавке, когда он выберется на берег, чтобы отвязать цепь. Так или иначе, мы привезем мою мать в Коро-Коро, и она вернется на Морлок». Малуф поднялся на ноги: «Мы будем поддерживать с вами связь».

Серле тоже встал: «Вылетев сейчас же, вы достигнете берегов Суаметты поздно вечером. Рекомендую приземлиться где-нибудь, где можно переночевать, и произвести разведку утром».

«Конечно, так мы и сделаем».

5

Вернувшись на борт «Гликки», Малуф и Мирон никого там не нашли. Оставив записку на столе в камбузе, они снова поднялись на автолете над радующим глаз ландшафтом Флютера и взяли курс на северо-запад.

Ближе к полудню они пролетели над бесконечной чередой прибрежных утесов и вырвались в солнечное пространство над синим океаном. Когда солнце было еще почти в зените, впереди показалась белая песчаная полоса, окаймлявшая восточный берег Второго континента. Они полетели дальше — над лесами, пологими холмами и горами, над возделанными полями и заповедными безлюдными просторами.

Вечером впереди блеснула река Суаметта. На дальнем берегу в слабеющих лучах заходящего солнца виднелась деревня, наполовину спрятавшаяся под высокими деревьями.

В нескольких километрах ниже по течению стояла на якоре почти неприметная экскурсионная яхта.

Гостиница «Чугунный ворон» сразу бросалась в глаза: массивное двухэтажное строение из потемневших от времени бревен и камня, под причудливой черепичной крышей с горгульями, охранявшими коньки. Единственная деревенская улица угадывалась под кронами деревьев, осенявшими покрытые мхом и потеками каменные дома. Из печных труб поднимались сонные струйки дыма. Деревня Пенгелли впала в летаргическое оцепенение старости.

Изучив селение сверху, Малуф и Мирон приземлились на площадке небольшого пустыря за гостиницей. Выйдя из машины, они стояли, приглядываясь и прислушиваясь, но вокруг не было слышно никаких голосов, никаких поспешных шагов — судя по всему, их прибытие осталось незамеченным.

Они направились по тропе, ведущей к фасаду гостиницы. На вывеске над входом красовался взъерошенный черный ворон почти полутораметровой высоты, в позе, знаменовавшей неустрашимый вызов. Рама вывески висела на чугунных цепях под торчавшими из стены выступами потолочных балок. Под вывеской внутрь вела пара тяжелых створчатых дверей.