Монкриф заметил, что мы навострили уши, и предложил несколько вариантов заработка. Он распространялся о том и о сем, о различных преимуществах различных планов, пока не привел нас в полное замешательство. После этого он сделал письменную сводку вариантов. Мы выбрали план, который показался нам самым выгодным, и таким образом вошли в состав его балаганной труппы.

Поначалу мы совершали турне по провинциям Нумоя. Затем звездолет отвез нас в город Лалли-Комар на планете Спангард. После этого мы переезжали из одного места в другое, и все было примерно так, как обещал Монкриф — везде все было по-разному, одни места нам нравились, другие — не очень.

Но каждый раз, когда нам нужны были деньги, у Монкрифа начинался нервный припадок — он что-то бормотал, усмехался и переминался с ноги на ногу, после чего заявлял, что ему нужно проверить учетные записи. Иногда, поджав губы и зажмурив глаза, он засовывал руку в карман, вынимал несколько монет и отсчитывал их нам в руки, по одной. Таким образом все это продолжалось, пока Сиглаф не подсчитала наконец, сколько он нам должен.

Монкриф обязался платить мне и Сиглаф по шесть сольдо в день, а за каждую из девушек — по четыре сольдо в день, причем эти деньги тоже причитаются нам, так как девушки работают на нас и под нашим наблюдением согласно облигационному договору. Они никогда не пытались выплачивать свои задолженности, составляющие по четыреста сольдо с головы».

Сиглаф наклонилась вперед: «Монкриф — ловкий пройдоха. В Фриппене он пытался водить нас за нос, обещая то одно, то другое, молочные реки с кисельными берегами! Но ему не удалось нас надуть, и теперь он не знает, чтó ему делать — все его уловки бесполезны, мы твердо решили получить свое. А если он не заплатит, в Каксе мы от него уйдем вместе с девушками».

Малуф приподнял ладонь: «Вы говорите слишком много и слишком быстро. Сколько, по вашим расчетам, вам задолжал Монкриф?»

«Эту сумму легко определить, — ответила Хунцель. — Мы работаем пять дней в неделю, а в ойкуменическом году пятьдесят недель. Сиглаф и мне причитаются по шесть сольдо в день, то есть по тридцать сольдо в неделю и по полторы тысячи в год. За три года каждая из нас заработала четыре с половиной тысячи сольдо, в общей сложности девять тысяч. За каждую из девушек нам причитается тысяча сольдо в год, то есть, за три года и за всех трех девушек — еще девять тысяч сольдо. Таким образом, на сегодняшний день Монкриф нам должен восемнадцать тысяч».

«Гм! — отозвался капитан Малуф. — Это большие деньги».

«Само собой, — согласилась Сиглаф. — Время от времени Монкриф выдавал нам несколько монет — то пять сольдо, то десять, и еще несколько грошей, когда у него случался редкий приступ щедрости. За все эти годы, движимый угрызениями совести, он раскошелился, наверное, на две сотни! Нас, с другой стороны, никак нельзя обвинить в скупости — чтобы никто не усомнился в нашей безграничной щедрости, мы требуем от Монкрифа всего лишь пятнадцать тысяч сольдо. Но эти деньги он обязан уплатить сполна — иначе в Каксе он останется без труппы, и ему придется одному плясать вприсядку в «Треванионе», одновременно аккомпанируя себе на губной гармошке!»