– Они рано встают. Я знаю, – сказала Милица.

– Вам кого? – спросила, открыв, женщина средних лет, чертами лица и голосом весьма схожая с Шурочкой, из тех женщин, что сохраняют стать и крепость тела на долгие годы и умеют рожать таких же крепких детей. Более того, отлично умеют с ними обращаться, не создавая лишнею шума, волнений и не опасаясь сквозняков.

За ней стояли двое парнишек, также схожих с Шурочкой чертами лица.

– Вы к Шурочке? – спросила женщина. – Из магазина?

– Здравствуйте, – сказала весело Милица. – Вы меня не узнаете?

– Может, видела, – согласилась Шурочкина мать. – Заходите, чего в коридоре стоять. Шурка вчера под утро прибежала. Я на нее сердитая.

– Спасибо. Мы на минутку, – сказала Милица. Ей было радостно, что ее не узнали.

– Ваша дочь здорова? – спросил из полутьмы коридора Грубин.

– А что с ней станется? Шура! К тебе пришли!

Женщина уплыла по коридору, и за ней, как утята, зашлепали Шурочкины братья.

– Она меня не узнала! – сказала торжественно Милица Федоровна. – А я только позавчера у нее соль занимала.

Шурочка, заспанная, сердитая после домашнего выговора, выглянула в коридор, приняла при плохом освещении Милицу за одну из подруг и спросила:

– Ты чего ни свет ни заря? Я еще не проснулась.

– Не узнала, – сказала Милица. – И мама твоя не узнала. А его узнаешь? Пойдите сюда, Сашенька.

Грубин неловко ухмыльнулся и переступил раза два длинными ногами.

– Мамочки мои родные! – ахнула Шурочка. – Товарищ Грубин! Неужели в самом деле подействовало?

– Как видите, – сказал Грубин и повернулся, медленно и нескладно, как у портного.

– А как остальные?

Шурочка говорила с Грубиным, а на Милицу даже не смотрела.

– Остальные? – Грубин хихикнул и подмигнул Милице. – Про всех не скажу, а вот одна твоя знакомая рядом стоит.