— Заткнись, Жиль! — оборвал его Хал Самду. — Опасность грозит только победителю. Я думаю, что если мы окружим этого доктора Даррела…

— Моя смертельная жизнь!

Дрожащей рукой Жиль Хабибула показывал на стол, где остановилась игра. Высокий человек в белом устанавливал на столе некий выпуклый предмет, завернутый в коричневую ткань.

Жиль Хабибула изумленно глядел, как он разворачивает ткань. Глазам зрителей представилась черная коробка с полированными медными стержнями, торчащими в разные стороны. К коробке была присоединена маленькая панель управления; на голове человека были наушники.

— Что это? — Жиль Хабибула вцепился в руку Ханнаса. — Во имя драгоценной жизни, скажи, что это? Мне не нравится эта странная машина, особенно в тот момент, когда нам предстоит иметь дело с таким чудовищем, как Василиск.

— Это всего лишь Джон Комэйн, — скрипучим голосом произнес Гаспар Ханнас. — Мы поговорим с ним.

Он подвел их к человеку, создавшему Новую Луну. Комэйн в своем белом лабораторном халате выглядел атлетом. Светлые волосы его были жесткими и непокорными. Лицо — словно квадратная строгая маска; невыразительные синие глаза слегка выпуклы. Он кивнул Гаспару Ханнасу, но кивок получился жестким, неприветливым.

— Комэйн, — сказал Ханнас, — это Командор Калам и его помощники. Они ловят Василиска.

Стеклянные глаза бросили на них холодный взгляд.

— Джентльмены, — произнес сухой металлический голос, — я тоже, по-своему, пытаюсь разрешить эту проблему Я построил Новую Луну… Я хочу защитить ее.

Жиль Хабибула показал на черную коробку.

— Да-да… доктор Комэйн, а что это?

— Действия Василиска, — кратко сказал Комэйн, — показывают, что он использовал незнакомые нам технические средства. Таким образом, первый шаг, который мы должны предпринять, — обнаружить и проанализировать используемые им силы.

И он резко повернулся к приборной панели.

— Ах, верно, — сказал Жиль Хабибула — Вы правы. Что верно, то верно.

И они пошли вдоль столиков, внимательно рассматривая тысячи игроков. Игра почти везде остановилась. Повсюду слышался нервный шепот, время от времени прерываемый чьим-нибудь слишком громким смехом, выдающим страх. Многие из тех, кто пришел сюда посмотреть на Василиска, похоже, сожалели о своей храбрости и теснились к дверям.

— Моя смертельная жизнь! — изумленно закричал Жиль Хабибула. Его дрожащая рука указывала на столик, за которым остановилась игра. — Я знаю этого человека! — Он показал на одного из игроков. — Сорок лет назад мы были знакомы в «Голубом Единороге»! Это Амо Брелекко!

— Естественно, ты знаешь его, — прохрипел Гаспар Ханнас. — Таких, как мы трое, больше нет.