— Но «Орион» не исчез просто так, как минимум одна из целей этого проекта была достигнута. Нам удалось разогнать искусственное тело до скорости, близкой к скорости света, а это… а это значит, что межзвездные путешествия будут возможны и… и что в долгосрочной перспективе жизнь наша может выйти за пределы этой планеты!

— В долгосрочной перспективе, мы все умрем!

— Нет, вы не правы, — собеседник глупо улыбнулся, поправляя очки на носу, — потенциал человечества гораздо выше, чем вы видите это! Мир гораздо важнее войны!

— И вы искренне верите в это?

— Да… и не только я, нас много…

— «Вы» это кто, простите? Какими силами вы обладаете? Вы не представляете политическую элиту, у вас нет ни власти, ни средств влияния на эту власть, а это значит, что ваши желания, останутся только вашими желаниями. Сейчас другое время и другие настроения, поймите это! То, что казалось возможным еще десять лет назад, таким больше не кажется. С исчезновением «Ориона», исчезла и ваша идея межзвездного панчеловечества. Нашим людям не нужны другие планеты, им нужно их настоящее здесь и сейчас. Люди готовы тратить определенные ресурсы на ваши игрушки, это так, но эти траты должны быть оправданы. А ваш проект таковым не оказался. С момента исчезновения корабля, с него не был получен ни один сигнал. Спутники со специальной аппаратурой, которые специально отправляли в космос, не поймали ничего, кроме шумов. А враги… наши враги не исчезли. Как нам ни хотелось, они не стали нашими друзьями лишь потому, что один двигатель в корабле тридцатилетней давности делали мы, а второй — они. Пока мы сливали эти деньги на ваши ненужные проекты, они строили ракеты, но только не для того, чтобы колонизировать другие планеты, а для удара по нашей территории. Пока мы слушали далекий космос, они слушали нас… И сейчас, — человек в форме снова наклонился вперед к собеседнику, будто желая сказать ему что-то, что никто другой не должен был знать, — время других планет прошло и настало время заняться нашей!

Наступила тишина, продолжавшаяся несколько минут. Человек в военной форме внимательно изучал лицо сидевшего перед ним.

— Я помню тот день, когда этот проект стартовал, — заговорил мужчина после долгой паузы. Когда он заговорил, на лице его проступила какая-то грустная улыбка, — я был еще совсем молодым, я мыслил по-другому. Все тогда казалось иным. Казалось, что мы стоим на пороге какого-то открытия, каких-то новых возможностей, которые разделят всю историю человечества на разные эпохи. Мне, да и не только мне, нам всем с моего курса, тогда казалось, что после возвращения «Ориона» на Землю, все изменится. Встреча с совершенно иной планетой в совершенно иной звездной системе, потенциально имеющей на себе жизнь, изменило бы наше представление о Вселенной и нашем месте в ней раз и навсегда. Одни мысли об этом захватывали дух! Мы все тогда хотели быть космонавтами, все до одного — не важно, девчонки, мальчишки, все без исключения. В нашем сознании это было что-то совершенно иное — романтика далекого космоса, неизведанные просторы Вселенной… Было какое-то общее состояние ликования, общее состояние возбужденности, потому, что в первый раз всю историю человечества, у нас появилась какая-то глобальная цель — не просто отхватить как можно больше территории и ресурсов друг у друга, а направить всю свою силу и энергию на что-то совершенное новое и… действительно грандиозное…