Наконец он проделал дыру достаточную для того, чтобы протиснуть свое тело внутрь. Острые куски металла резали ему руки, царапали щеки и лоб. Но он протиснулся внутрь. Он был спасен, жизнь его была уже вне опасности!

— Думаешь? — будто читая его мысли прошептал ему в ухо Йорг. — Верх посмотри!

Виктор поднял лицо вверх и увидел следы от ржавых подтеков, увидел дыры в потолке, сквозь которые можно было увидеть уже желтоватое небо над головой. Если пойдет дождь, все это польется внутрь сквозь эти дыры. Здесь, так же как и там, за бортом, дождь этот вмиг превратит его в гору обезличенных костей.

— Твою мать! Твою мать! — он полез дальше, вглубь корабля. Ключ, как секира, рубил окислившиеся кабели и провода, попадавшиеся на пути. Но многие из них были сильнее того, что мог он разломать и ему проходилось ползком протискиваться между ними, царапаясь, проползая на животе под препятствиями в массе ржавчины и грязи. Наконец, он выбрался из инженерного отсека и оказался в жилом. Справа и слева виднелись каюты. Когда-то они жили в них, когда-то у каждого из них была своя индивидуальная комната, но дождь смешал все их планы. Дождь заставил их ненавидеть друг друга еще больше!

Что-то ударил по корпусу. Сначала один раз. Потом второй. С каждой секундой, эти удары становились все чаще и чаще.

— Что это такое? — крикнул он Йоргу, голос которого слышал совсем недавно. Но Йорг не отвечал. Йорг решил остаться там, снаружи. — Дождь! Начался дождь! — закричал он самому себе, замечая, как по стенам поползли тонкие струйки убийственного яда. Большая капля упала ему прямо на лоб, он взвизгнул как раненый поросенок и с силой, до боли, до того, как яд успел сделать сильный ожег, стер эту дрянь с лица.

— Лина, окрой, открой, твою мать! — заорал он, подбираясь к последней двери, которая отделяла его от кабины. Он толкнул ее, но она была заперта. Тогда его опять охватило безумие и она начал лупить сломанным ключом по ее металлической поверхности. Но это был уже не алюминий. Пробить толстую сталь он уже не мог. — Но что я делаю, ведь это… — он вдруг остановился и неожиданно для самого себя рассмеялся громким нервным смехом. Он вспомнил, что дверь в этот отсек задраивалась одной ручкой, как изнутри, так и снаружи, это была дополнительная система безопасности, на случай, если по одну из сторон этой двери случится разгерметизация. Он нащупал в темноте ручку и дернул ее против часовой стрелки. Послышался скрип, но дверь не отворилась. Тогда Йорг уперся ногой в стену, глубоко вздохнул и с ревом выпуская воздух из легких, потянул ее со всей силы вверх. Ручка скрипнула сильнее, в лицо ударил привычный спертый запах и дверь, громко заскрипев, отварилась внутрь кабины.