— Не пойду туда, пойду лучше… — но Виктор не договорил. Взгляд его остановился на двух массивных деревьях, которые возвышались у окраины леса. Он вдруг вспомнил, как вчера, между ними, он видел фигуру Хью, как стоял он там, как смотрел на него своими неразличимыми на темном лице глазами. — Моя башка творит со мной чудеса! — тихо произнес он, осматривая стволы и кроны деревьев, покрытые красными и желтыми в лучах осеннего солнца, листьями. Но, в отличие от вчерашнего тумана, непроглядного и пугающего, сегодня все было по-другому. Все вокруг смотрелось иначе. Солнце убивало страх, солнце не давало его галлюцинациям родиться заново. Лес выглядел иначе — светло и ясно в лучах сегодняшнего солнца и того страха, который сковывал его вчера, уже не было.

Он сделал несколько шагов в сторону деревьев. Он двигался медленно. Куда ему было спешить? Трава шуршала под ботинками. Солнце, поднимавшееся в небе все выше и выше, уже растопило иней, и влага оставляла темные полосы на его засаленных брюках. Он подошел к одному из деревьев и осмотрелся. Высокая трава была слегка присыпана пожелтевшими листьями. Она не была помята, на ней не было следов того, что кто-то здесь ходил. Виктор повернулся и пошел ко второму дереву, но, сделав несколько шагов, он остановился. В нескольких метрах от себя, по направлению к лесу, увидел он гору сырой земли, покрытую редкими торчавшими из нее травинками. Под слоем этой земли лежал Хью.

— Ну здравствуй, — Виктор медленно подошел к его могиле. Там было все так, как оставил он тогда, даже воткнутая рядом палка, которой он раскапывал землю. Не было никаких следов того, что здесь кто-то был, ничего! Следовательно, это была галлюцинация, плод его больного воображения. Он отошел от могилы и подошел ко второму дереву. Трава так же не была помята. Здесь, как и там, тоже никто не ходил. Виктор медленно побрел в сторону корабля, но вдруг прежнее чувство, точно такое же, какое он испытал вчера, перед тем, как заметил его мрачную фигуру среди деревьев, налетело на него и закружилось внутри его создания. Он вздрогнул всем телом, будто наступил на что-то острое, будто обжегся на огне. Он резко обернулся, почему-то уверенный в том, что там, сзади, кто-то был, что Хью, его разлагающееся тело, поднималось над могилой, впадины ввалившихся открытых глаз повернуты на него! Но нет! Там была пустота! Лишь лес, трава, да примятая дождями черная земля.

— К черту! — Виктор развернулся и быстро пошел к кораблю. Голубое небо и солнце, светившее чуть наискось, сквозь кроны деревьев, уже не спасали его от страха. Он должен попасть внутрь, должен лечь на свою кровать и закрыть глаза. Пускай рядом будет она, но она не пугала его так, как эта неизведанность за пределами корабля, как эта фигура Хью где-то среди деревьев, как этот туман, как голос Йорга, снова звучавший в голове! Он подошел к кораблю, толкнул дверь, но… она не открылась. — Чертова дверь совсем заржавела, надо смазать ее! Но смазать чем? — он толкнул снова, но опять безрезультатно, будто ее заклинило окончательно, будто она… была заперта изнутри! И вдруг… внутри его что-то порвалось. Со всей силы он навалился на тяжелую дверь плечом. Но она, в лучшие свои времена открывавшаяся от одного нажатия кнопки, даже не шелохнулась. Так и есть, она точно была заперта изнутри, была задраена мощным механическим засовом. Не было никакого способа открыть ее снаружи!