И они пошли. Две фигуры вдруг зашевелились и медленно двинулись в его сторону. Их черные тела, их черные маски, одетые на лица. Эти убийцы, уничтожившие здесь все живое, добрались, наконец, и до него, до последнего из живых на всей этой планете!

— Я вам не дамся, суки! — заорал он вдруг во всю глотку. Пистолет. Он выхватил его из кармана и направил в их сторону. Они остановились. Они услышали его, они его испугались! Один патрон, его измученное тело с одной стороны и эти два чудовища с другой. Какое странное стечение обстоятельство в прошлом привело к такому исходу событий? Что именно пошло в сильной человеческой цивилизации не так, что привело к такому концу?

Они не двигались. Не двигался и он. Последнее противостояние последнего живого существа с планеты Земля. Он не сдастся им ни за что и ни при каких обстоятельствах. Пока есть это патрон, пока есть нож на поясе, пока в груди его бьется живое человеческое сердце, он будет драться с ними! Ведь он последний! Он все, что было и есть на этой планете!

В припадке какого-то нового чувства, он сделал шаг в их сторону, сделал второй, третий. Пистолет, вытянутый вперед, смотрел в их сторону, он шел к ним медленно, шаг за шагом. Но и у них будто что-то изменилось. Ему вдруг показалось, что они попятились назад. Не отворачиваясь от него, задом, шаг за шагом, отодвигались они по направлению к мосту. Они боялись его! Не этого ожидали они от него! Думали он встанет перед ними на колени?! Думали, будет молить их о помиловании?! Может нарисует на стене их корабль и свою недовольную рожицу рядом, типа сжальтесь и возьмите меня с собой?! Нет! Хер вам!!! Он не такой! Покуда есть еще сила в его жилах, он будет биться, он унесет с собой туда, на тот свет, как минимум одну из этих тварей.

Он шел быстрее, он почти уже бежал в их сторону. Второй рукой он схватил с пояса нож и тоже вытянул его перед собой. Он походил на какого-то безумного грабителя, ворвавшегося в алкогольную лавку и угрожавшего продавцам всем, что только мог найти у себя в гараже. Они развернулись и уже быстро побежали прочь, изредка бросая на него свои взгляды.

— Трусливые твари! — орал он своем безумном экстазе. Адреналин заливал его сознание. Измученное тело с хрипом выплевывало в воздух слюни и кровь. Он продолжал орать, громко и во всю глотку отпуская ругательства в их адрес. Казалось, отстань кто-то один из них, упади перед ним, попадись ему, он бил бы его руками, бил бы ногами, по голове, по туловищу, по щупальцам до тех пор, пока последняя капля той жидкости, которая течет у них вместо крови, не выльется на этот чистый белый снег. Он бежал уже во всю мощь; орать что-то членораздельное стало уже сложно и он просто рычал и выл, как зверь, как обезумивший кабан, бросившийся за ранившим его охотником. Но вот нога его наступила на какую-то неровную поверхность, он поскользнулся, не удержал равновесие и с силой рухнул на замерзшую землю, разбивая до крови о корку льда лицо. Но какое ему дело было до лица, какое дело было до этой крови! У него ее было достаточно для того, чтобы выпустить дух из одного из них. А все остальное… на все остальное ему было уже наплевать!