По окончании школы я поступил на биологический факультет университета штата, и на семь лет потерял из виду Силки. Потом в одной из газет в разделе светской хроники я прочитал, что один местный молодой парень добился успеха в большом городе, совсем недавно приобрел долю в ревю, и кроме того, у него была доля в концессии на пляжные районы Нью-Джерси.

А потом снова последовал период молчания. И вот он снова возник, являясь, несомненно, хозяином этого циркового зверинца диковинок.

Разрешив загадку почтовой открытки (так мне казалось), я почувствовал снисходительное веселье. «Интересно, послал ли Силки такие открытки остальным своим старым школьным приятелям?» — подумал я и решил не ломать больше голову над смыслом слов, написанных на ее обратной стороне, — вся интрига была слишком уж очевидна.

В тот момент у меня не было никакого намерения отправляться в цирк. Я встал с кресла и лег спать, как обычно, и через несколько часов я проснулся с сознанием, что в комнате кто-то есть. Я испытывал те же чувства, что описывал Джонсон в своей книге о патологических страхах.

Я жил в спокойном районе, и вокруг стояла такая гробовая тишина, что вскоре я уже слышал удары собственного сердца. В желудок устремилась желчь; от поднявшихся газов во рту появился горький привкус. Я с огромным трудом удерживал дыхание ровным.

И я по-прежнему ничего не видел, находясь во власти самых жутких страхов, и первой мыслью, промелькнувшей в голове у меня, было то, что мне, наверное, привиделся кошмар. Устыдившись, я пробормотал:

— Кто здесь?

Ответа не последовало.

Я выскользнул из кровати и включил свет. В комнате никого не было. Но это меня все равно не успокоило. Я прошел в холл, потом исследовал гардероб и ванную. Наконец, по-прежнему не удовлетворенный, я проверил, закрыты ли окна. Именно здесь меня и ждало потрясение. Снаружи на стекле одного из окон было написано:

«Кот просит тебя прийти в цирк».

Меня охватила такая ярость, что по пути к постели я даже желал позвонить в полицию, чтобы Силки арестовали. Когда же на следующее утро я проснулся, этой надписи на окне уже не было.

После завтрака мой гнев остыл. Меня даже развеселило отчаянное желание Силки показать своим старым знакомым, какой важной птицей он стал. Перед уходом для читки утренних лекций в университет я осмотрел окна спальни и обнаружил какие-то непонятные следы, но они не были похожи на отпечатки человеческих ног или рук, поэтому я решил, что Силки, по всей видимости, постарался не оставить после себя следов.