— Медика сюда! — закричал Рауле от двери. — Тебе придется кое-что объяснить! — Уже ближе и явно моему несостоявшемуся насильнику.

— Ты… — попробовал тот что-то сказать, но замолчал.

Причина такой покладистости меня не интересовала.

Уже спустя несколько минут в камере стало тесно. Рауле сам поднял меня, уложил поверх одеяла. Отошел в сторону, но оставался в пределах видимости, пока не появился медик. Потом вошел кто-то из начальства повыше, потому что Рауле на мгновение вытянулся.

Ох уж эта субординация! О чем они говорили, я не слышала, разговаривали шепотом.

Все остальное я уже воспринимала сквозь пелену. Не знаю, что мне вкололи, но подействовало почти молниеносно.

Это было к лучшему. Не провались я в глубокий сон, вряд ли бы смогла остаться сильной.

* * *

— А ведь вы меня искали.

Утренний допрос снова вел Рауле. А должен был смениться с дежурства! Или все-таки решил разгадать мою загадку?

Глупец, зачем создавать себе проблемы.

Я продолжала молчать, хоть и испытывала к нему благодарность. Так, совсем немножко. Еще неизвестно, что стояло за всеми его попытками облегчить мою жизнь.

— Крен рассказал о вашем визите. — Мы сидели в той же допросной, и рядом со мной снова стоял стакан с водой. — Я доложил обо всем начальству. Меня могут отстранить от дела.

Вопреки сказанному, никакого волнения я не заметила. То ли был уверен в себе, то ли… считал, что так будет лучше.

Я тоже так считала, но… почему бы не помочь ему, раз уж сама втянула в эту историю. К тому же, мне эта благотворительность ничего не стоила.

Посмотрела на него, он улыбнулся… задорно, мол — прорвусь, усмехнулась. Сделав движение рукой по столу, словно писала, откинулась на спинку стула.

Сегодня на мне был женский вариант тюремной робы. Узкие штаны и длинная туника с глухим воротом и длинными рукавами. Все ядовито серое, грубое. Только плотный шарф чуть помягче.

Рауле намек понял, вышел из комнаты, буквально через минуту вернулся с листом бумаги и карандашом. Подал, но не отошел, остался стоять у меня за спиной.

Меня его присутствие так близко нисколько не смущало. Так что если он собирался таким образом действовать мне на нервы, то прогадал.

Повертев карандаш в руке, и улыбнувшись своим мыслям, я написала только одно слово: «убить». Сдвинула листок, предлагая забрать.