Еще одно проявление консерватизма… Стертая развешанными по стенам афишами грань времен. Шляпы, шляпки, веера, боа, парики, перчатки, лежавшие на спинках кресел, на диванах, на широком подоконнике. Одежда на стульях, на подставочках туфли, сапожки… На столике флакончики, баночки, футляры, коробочки…

И дух… Дух театра, в котором глубоко смешался запах пыли, грима, парфюма, пота, технической смазки…

— Вы ведь уже сдались? — я «ударила», когда она окончательно обмякла, не видя больше во мне угрозы.

— О чем вы?! — дернулась она, но… это не сцена — жизнь, ни один талант не поможет, когда не готов.

— О ком, — поправила я ее. Прошла мимо, «устало» села на единственный не заваленный стул. — О Матео.

— Откуда вы… — она не повернулась, продолжая стоять ко мне спиной.

— Это — неважно, — перебила я ее, — но знаю я много. И о клейме на вашей шее, которое так и не удалось свести, потому что оно вбито в ментальную матрицу. И об изнасиловании. И о том, как вы с родителями покинули Самаринию, начав новую жизнь на Окраинах. И о десятках девушек, сломанных, замученных им…

— Он… — она сглотнула, но продолжить не смогла.

Жестоко! Через несколько минут ей предстояло выйти на сцену и петь, сделав все, чтобы не помнить о моих словах…

Выбрав самый короткий путь я серьезно рисковала, но это был четко взвешенный риск.

— У вас нет оснований мне верить, — я поднялась, подошла к ней, встав настолько близко, насколько позволяло ее платье. — И не только мне, — продолжила, дождавшись, когда Малика поднимет на меня взгляд, — но это тот случай, когда других вариантов у вас уже нет.

— Люсия рассказывала о вас, — она смотрела на меня неожиданно твердо. — Говорила, что во всей Галактике таких упертых двое. Вы и ваш отец.

— Про отца, это она точно, — вскользь заметила я. — Я не отдам вас ему, — закончила жестко. — Мне все равно, что решите вы…

— Вам я верю! — не дала она мне договорить. — Устала бояться. Надо покончить с этим раз и навсегда.

— Вот это — правильно, — улыбнулась я ей. Развернувшись, подошла к двери, открыла… Дан смотрел на меня с легким прищуром: — Господин Станнер, — отступила я в сторону, позволяя ему пройти, — госпожа Дайли согласна на охрану.

— И почему я в этом не сомневался! — выдерживая свою линию поведения, недовольно пробурчал Дан.

Я, воспользовавшись тем, что оказалась за его спиной, многозначительно закатила глаза. Малика чуть заметно, но улыбнулась.

— Вашу сопровождающую, зовут Каирой, — обращаясь уже не ко мне, продолжил Дан все так же ворчливо. — Я очень прошу вас беспрекословно исполнять все, что она потребует.