Охрана тоже была поблизости, но отрабатывала умело, не мешая ни нам, ни остальным зрителям, которые воспользовались антрактом, чтобы размять ноги.

— У главной люстры своя история, — Джориш невозмутимо продолжил рассказ, начатый, когда мы вышли из ложи. — В первоначальном замысле она выглядела…

Я остановила его легким прикосновением к руке:

— Госпожа кайри покинула здание ОперА.

Пауза была короткой, но неожиданно пронзительной…

Взгляд на мою ладонь, «придержанный» в самый последний момент, ощущение, словно он отступил… вглубь себя и… миг «пошел», сдвинулся, возвращая на то мгновение, когда всего этого еще не было.

— Вы хорошо держитесь, — небрежно произнес он и, дождавшись, когда я отведу руку, отбросил назад капюшон. — Неужели не боитесь?

Боялась ли я?

«Капли дождя» на красно-золотом фоне…

Летящий с неба огонь…

Плиты карбинового металлопластика…

— Боюсь, — мягко улыбнувшись, честно призналась я, — но разве это что-либо меняет?

За меня ответило эхо… там, в душе… Меняет… Меняет… Меня…

— Ваши озарения… — Джориш смотрел мимо, но я не обольщалась. — Вы кажетесь понятными. Вы сами, ваш мальчик, — он кивнул на Сашку, — подполковник, больше похожий на нас, чем на людей. Вы не уникальны… — продолжил лиската отстраненно, словно говорил не со мной — с собой. — При желании я сам могу стать вами…

— Но… — перебила я его, чувствуя, как твердеют скулы, поддерживая уже не улыбку — оскал.

Он совсем по-человечески пожал плечом:

— Это похоже на взрыв. Вашу ментальную матрицу рвет, она разлетается… потом все затихает, вы — умираете и… разум восстанавливается в стабильную структуру.

— Это приятно, что мы еще способны удивлять, — медленно произнесла я. Насколько была напряжена, осознала лишь теперь, расслабившись.

Медленно вздохнула, чуть откинула голову назад…

— Со стороны выглядит, как будто вы пытаетесь меня соблазнить, — заметил Джориш… все так же ровно.