— Нет, детка, всего лишь я, — хриплый надсадный голос прорвался сквозь накативший шум в ушах. — У нас, кажется, осталось незаконченное дело в прошлом? — новый удар под рёбра, выбивший дыхание и заставивший Карлу перекатиться по песку, последовал почти мгновенно. — О, я вижу, — кто-то снова засадил женщине тяжёлым ботинком под дых, заставив захрипеть и прочувствовать все свои внутренности, — ты уже оделась к нашей встрече. Превосходно!

Последнее, что Карла запомнила, было лицо Андре, и удар ботинка по челюсти снизу вверх. Миролич потеряла сознание. Пилот выдохнул, улыбаясь, как безумный, взял Карлу за шкирку и потащил прочь, продолжая восхищаться её предусмотрительностью.

— Слушай, а нас точно не пристрелят? — нервничал Монетка, пританцовывая рядом со своим истребителем. Он постоянно озирался по сторонам, словно ожидая, что вот-вот отовсюду выскочат ксеноформы, солдаты Конгломерата, комитетчики или органы местного правосудия. Андре уронил тело Карлы к своим ногам, переступил через него, отряхивая руки в лётных перчатках и с улыбкой подошёл к своему товарищу. Его машина стояла рядом, хвост в хвост с напарником. Монетка стрельнул взглядом по сторонам, словно ища укрытия. Ему явно не нравилось выражение на лице спутника, уговорившего его прыгнуть в истребитель и, нарушив приказ Рыжего, спуститься на Гефею вслед за командой Карилиса.

— Не переживай, друг, всё будет отлично, — Андре подходил всё ближе. — Видишь, я уже нашёл первую из сбежавших. Рыжий нам хорошо заплатит за девку, она же не просто баба, а баба того самого комитетчика!

Монетка отступил на шаг, едва не упёршись лопатками в брюхо тонущего в песке самолёта.

— Да-да, — мелко закивал он, — ты круто всё оформил. Просто раз — и всё! Вот и первая! Ха-ха-ха! — он нервно рассмеялся. Верхняя губа Монетки, не привыкшего сталкиваться с опасностями лицом к лицу, предпочитая дистанционный сброс снарядов, предательски мелко подрагивала. Андре казался воплощением спокойствия и миролюбия. Он расслабленно подходил к напарнику, опустив руки, подпинывая мысками ботинок песок и успокаивающе продолжая убеждать Монетку в том, что всё хорошо.

— Я её сейчас тут положу, — с улыбкой полушутливо произнёс Андре, — она же не побежит. Куда ей бежать, да, напарник? Мы же с тобой напарники, Монетка?

— Д-да, — дрогнувшим голосом подтвердил наёмник. В голове почему-то всплыла реплика его непутёвой мамаши. Старая карга нередко оказывалась права в своих суждениях, но своенравный и глуповатый сынок редко её слушал, делая всё наперекор, и получая за это от суровой материнской добродетели такие оплеухи, которые потом горели ещё с неделю… Мамаша говорила Монетке учиться, а не бегать за бандитами по дворам. «Учись, — говорила она, — может, из тебя выйдет толк. Станешь рабочим или даже мастером на дальних рейсах».