Но теперь Карла с ужасом поняла, что случись ей встретить тогда Андре, он даже не понял бы, что происходит и кто стоит перед ним. Он сам, давно или недавно, сотворил для себя свой собственный иллюзорный мир, в котором Карла Миролич была воплощением всех его бед и падений. Чтобы не делал Андре, в этом была виновата она и никто иной. Этот несчастный, сбрендивший пилот отрицал реальность до той степени, что оправдывал себя насилием. Это не он пристрастился сначала к стимуляторам и выпивке, а потом и к наркотикам химического ряда. Это Карла заставила его так поступить. И это вовсе не Андре по неосторожности, будучи обдолбанным в хлам, угробил пассажирский лайнер с несколькими членами экипажа, заходя на посадку. Засранец сумел выжить, катапультировавшись в самый последний момент, бросив остальных умирать в огромном железном гробу. И это не Андре всё больше уходил в мир фантазий, отрешаясь от реальности с каждым днём, проявляя садистские наклонности со всеми, включая себя. Это не он тушил об своё тело окурки курительных палочек, когда плотная набивка из листьев сагиззы истончалась до фильтра. Не он резал на себе узоры, слизывая кровь с пальцев, не он нанимался на любую работу, чтобы достать новую порцию сагиззы.

Это она, Миролич, подлая, злая тварь, заставляла его так поступать.

Карла слушала все эти откровения, потихоньку раздумывая, что она одна сможет сделать против Андре. Не раненый, свежий и полный сил, он сломал ей пару рёбер и, кажется, челюсть. Сгустки крови, которыми Карла едва не подавилась, пока он тащил её сюда, теперь плотной массой засели в горле, наполняя рот отвратительным привкусом железа. Лицо распухло, мешая думать о чём-то еще, кроме нестерпимой боли. Глаза слезились, в них попал песок.

— Ладно, детка, к черту подробности! — вскочил на ноги Андре. — У нас так много дел! — он отошёл в сторону, и Карла увидела тело Монетки. Женщина замерла, бросив полный ужаса взгляд на Андре. Тот проследил за её взглядом и махнул рукой.

— Брось, это мелочи. Мне же как-то нужно было доставить сюда два истребителя, — он хлопнул по фюзеляжу одной из машин. — Отличные птички, просто высший класс, как и все в Конгломерате! — радостно улыбался он. Миролич поняла, что именно в эти моменты, когда Андре трогал истребитель, хлопал по нему, прикасался к его деталям, смотрел на эти величественные в своём изяществе машины, он на некоторое время становился тем самым, одним из лучших пилотов Академии. Безумие отпускало его на время, скрываясь в глубинах души. Андре будто поднимался над ним, оказываясь выше облачной линии, ныряя в перистые пелерины и бороздя их винтами истребителя.