– А это нормально? – спросил я, вспомнив о том, как доктор носится с нормальностью всех окружающих, включая меня.

– Для таких, как он, это показатель великолепного психического здоровья. Человека из другой породы я бы за такое крепко запер и кормил через замочную скважину макаронами.

Сэму Рохасу такая дискриминация в отношении телепатов понравилась не больше, чем мне; он тоже рассчитывал ступить на чужую землю, подобно Колумбу, Бальбоа и Ланди. Сэм зашел ко мне обсудить положение.

– Том, неужели ты собираешься это терпеть?

– Ну как сказать, я не хочу, конечно, но только что мы можем сделать?

– Я переговорил кое с кем из остальных. Все очень просто. Мы не будем.

– Не будем что?

– Ну… просто не будем. Понимаешь, Том, с того времени как мы замедлились, я начал замечать у себя снижение телепатической способности. То же самое, похоже, наблюдается у всех нас – у тех, с кем я переговорил. А ты как?

– Ты что, я не…

– Подумай получше, – прервал он меня. – Ты не мог этого не заметить. Да что там, сейчас я, пожалуй, не смог бы даже вызвать своего брата на связь. Наверное, это как-нибудь связано с тем, где мы находимся… Может, это какое-нибудь странное излучение Тау Кита или что-то в этом роде. А может – это как-нибудь связано с планетой. Как знать? И если уж на то пошло, кто нас проверит?

Потихоньку до меня стало доходить. Я не отвечал, идея была очень заманчивая.

– Если мы бесполезны как связисты, – продолжил он, – мы можем пригодиться для чего-нибудь другого… ну, например, в группе высадки. Как только мы избавимся от этого загадочного влияния, мы, вполне возможно, сможем опять передавать сообщения на Землю. А может оказаться и так, что некоторые из девушек, те, которые не хотят идти с группой высадки, смогут все-таки связаться с Землей и передать туда донесения. Это, конечно, в том случае, если дискриминация против нас, психов, не будет возобновлена.

– Это идея, – согласился я.

– Ты подумай хорошенько. И ведь наверняка окажется, что эта твоя способность все слабеет и слабеет. Вот я, например, уже все равно что глухой. – И он ушел.

Я покрутил эту идею и так и сяк. Понятно, что капитан догадается, что это забастовка… но только что он сможет сделать? Обозвать нас лжецами и подвесить за ноги, пока мы не пойдем на попятную? Может ли он быть на все сто процентов уверен, что мы врем? Ответ: нет. Никто, кроме самого телепата, не знает, на что это похоже. Никто, кроме него самого, не может знать, скис он или нет. Когда мы утратили контакт на пике скорости, капитан не высказывал ни малейших сомнений, он просто принял это как факт. И теперь ему тоже придется это принять, что бы там он ни думал про себя.