– Осталось пятнадцать секунд.
Вероятность пятьдесят процентов. Шансы выше, чем при игре во флэш, а во флэш он всегда выигрывал.
– Осталось десять секунд. Девять. Восемь. Семь…
Быть может, шансы даже еще выше. Ну разумеется, выше. Иначе и быть не может. Иначе и быть не может.
По всему залу разнесся гулкий щелчок тумблеров. Сначала ничего. Но тут ничего страшного нет. Так и должно быть. Дженкс подошел к ядру. Остальные члены экипажа растворились, превратились в тени в коридоре. Остались только он и бледное сияние, разгорающееся в ядре, подобное восходу солнца на планете, пробивающемуся сквозь туман. Сияние разрасталось, становилось ярче, выливалось за изогнутые стенки ядра. Дженкс ощутил кожей его слабое тепло, знакомое, манящее. Где-то под потолком раздался щелчок – это включилась видеокамера Лови, фокусируя изображение. Она пробуждалась.
Дженксу был знаком этот звук. Ему было знакомо это сияние. Робкая улыбка потянула вверх кончики его губ.
– Лови!
Последовала пауза. Краем глаза Дженкс увидел, как объектив видеокамеры повернулся к нему. Раздался голос:
– Здравствуйте! Меня зовут Ловелас. Очень приятно с вами познакомиться.
Остаться, уйти
Остаться, уйти
Эшби сидел за столом у себя в каюте, уставившись в иллюминатор, стараясь убедить себя в том, что он ни в чем не виноват. Он снова и снова мысленно повторял эти слова, но они никак не желали оставаться у него в сознании. А оставалось все то, что он мог бы сделать, но не сделал. Он мог бы задать больше вопросов. Мог бы связаться с одним из фрегатов, как только появился корабль тореми. Мог бы просто отказаться от этого заказа.
В коридоре послышались негромкие шаги. Раздался стук в дверь.
– Войдите! – окликнул Эшби.
Вошла Розмари. Глаза у нее все еще были красными, запавшими.