– Ты ведь отправила наш отчет, так?

– Да, и комиссия его получила.

Эшби почесал бородку. Ему нужно побриться. Ему нужно выспаться. Он уже пробовал какое-то время назад. У него ничего не получилось.

– Не знаю, что еще я смогу сказать. – Он обвел взглядом свой кабинет. Отсутствовала одна световая панель. Воздушный фильтр странно потрескивал. – Нам нужно какое-то время провести в ремонтном доке, а не прыгать в пространство парламента.

– Мы сможем встать в док на Хагареме.

– Работы предстоит много. Я должен быть здесь, со своим кораблем.

– За день-два с твоим кораблем ничего не случится. Все самое худшее залатано, и все равно не ты будешь чинить выгоревшие платы.

– Ты считаешь, я должен идти.

– А почему бы и нет?

– Что это даст? Я все равно не смогу добавить ничего к тому, что есть в нашем отчете. Я ничего не видел. Я ничего не делал. Сколько кораблей ГС было уничтожено там? Сколько народу погибло? Черт возьми, что я могу сказать об этом? А если комиссии нужна какая-нибудь жертва, чтобы показывать ее всем и всюду, то я определенно для этой роли не подхожу. – Шумно выдохнув, Эшби тряхнул головой. – Я простой космонавт, я не материал для парламента!

– О звезды, Эшби, опять этот бред исходников!

Ошеломленный Эшби медленно повернулся к ней.

– Прошу прощения?

Сглотнув волнение, Розмари решила стоять на своем.

– Извини, но мне нет никакого дела до того, кто ты для комиссии. Ты мой капитан. Ты наш капитан. Кто-то должен выступить от нашего имени. Или что, нам надо залатать дыры и сделать вид, будто ничего не произошло? Лови погибла, Эшби, и лишь по чистой случайности не погиб никто из нас. Ты сам говорил, нас не должно было быть там. Так что мне нет никакого дела до того, будет комиссии какая-либо польза от твоих слов или нет, но я должна знать, что ты рассказал, как все было. – Она скользнула пальцами по глазам, раздраженно смахивая слезы. – К черту парламент, его договоры, его амби и все остальное! Мы тоже имеем какое-то значение! – Девушка вздохнула, стараясь совладать с собой. – Извини, я просто очень зла.