Через пять минут, офицеры вышли к тесному Т-образному перекрёстку, обрамлённому чёрными кривобокими хибарами.

— Здесь. — Алаз указал на потемневший от времени указатель.

— Улица Тихого Ветра. — утвердительно произнёс Шорл, поворачивая за лётчиком. Невероятно, но Сиарский реестр КИБа содержал даже такие мелочи, как планы городов, дорожные карты, и огромные списки сколько-нибудь полезных общественных заведений, так что сейчас двое товарищей по оружию точно знали, куда идти.

Гостиница «Медовый Берег», внешне имеющая примечательное сходство с заброшенным моргом, располагалась точно там, где и предсказывал комитетский архив — на нуновой стороне улицы, у прикрытого деревянной крышкой колодца. Невзирая на страховидную архитектуру, за версту отпугивающую самых непривередливых посетителей, Шорл и Алаз зашли внутрь с неподдельной радостью — в кои-то веки, всё шло по плану.

— Группа три на месте. — тихо проговорил капитан-лейтенант, надавив языком на сенсор передачи.

— Вас понял, три. — ответили в правом ухе голосом Найца. Радиосигнал миниатюрного коммуникатора был слишком слабым, чтобы на него могли обратить внимание орбитальные друзья. — Никаких изменений, продолжаем по плану.

Майор отключился.

Интерьер главного зала приятно удивил: на полу не лежали дохлые крысы, а с потолка не свисала столетняя паутина, с запутавшимися в ней насекомыми. Всё было чисто и аккуратно, а немногие посетители оказались обычными людми, а не зеленокожими гоблинами, которых втайне ожидал увидеть тут Лийер. На прибывших воззрились с ленцой, без большого удивления или интереса — похоже, посетители здесь редкостью всё же не были.

А вот обслуживание подкачало. Пока нашли хозяина — пьяного, как рота сапожников — пока объяснили ему, что к чему, минутная стрелка сделала добрые пол-оборота. Наконец, получив ключи от своих комнат, офицеры вернулись в зал ресторана, и заказали по порции мясного жаркого, гарнированного прозаичными картошкой и луком. День ещё не закончился, впереди было много работы…

* * *

Утро выдалось на славу — будь так безоблачно вчера, о рейде можно было бы забыть. Шорл и Алаз двигались вдоль правой стороны широкой, в здешнем понимании, улицы, и ёжились от осенней прохлады. Навстречу топали редкие городские жители, в небе кричала незнакомая капитану птица, а под ногами хлюпала не высохшая со вчера грязь.

Из захудалой лавки вышел немолодой человек, держащий в руке только что приобретённый отрез зелёной ткани — до него было десять шагов. Мужчина был одет небогато, и имел две большие залысины, блестевшие на утреннем солнце, как начищенные зеркала. Безмятежно оглядевшись по сторонам, он посмотрел было мимо двух офицеров, но неожиданно повернул голову назад, заостряя на них свой взгляд, в котором вдруг вспыхнули сумасшедшие огоньки. Нехорошо улыбнулся, и подпустив поближе, решительно преградил им дорогу: