Больше всего инициированное им столкновение напомнило схватку бешеных волкодавов: такое же яростное, и такое же кровожадное. По сравнению с этим кошмаром, даже тупая мясорубка, в которой погибли недавно две дюжины Халлатангов, могла считаться венцом тактического изящества — там всё-же было прикрытие, там были какие-то осмысленные манёвры, ходы… Здесь же ничего подобного не было и в помине — были две злобные стаи, разделённые несколькими метрами открытого пространства, и была одна цель: истребить друг друга за максимально короткий отрезок времени… И — всё. Происходящее нельзя было назвать сражением — адекватного термина в таллском словаре просто не существовало — это был вихрь беспросветной ненависти, страха, и крови… Но это ещё не значило, что в вихре нельзя победить.
Поскольку Лийер находился от Найца по правую руку, его первой целью — стандартная практика — стал самый правый, и он же ближайший к нему осназовец, тогда как Найц взял на себя крайнего левого — двое умерли мгновенно и без мучений, успев огрызнуться лишь короткими неприцельными «та-та-та». Если бы капитанская кровь не состояла на одну треть из адреналина, то он бы, возможно, отнёсся к этим «та-та» с куда большим питетом, но увы: бой поглотил его настолько, что два несильных тычка в бедро показались капитану незаслуживающей внмания мелочью… Бой продолжался. Следующим на очереди за подарками стоял Хольц — последний из тройки, он как раз занимал в шеренге центральную позицию… А потом вдруг занимать
Всё измерялось в мигах…
Миг — и неясная тень, опережая размашистый веер пуль, кувыркнулась в сторону; миг — и тень с неслыханной быстротой вышла из кульбита, взяла капитана на мушку, и как удав, гипнотизирующе заглянула в глаза —