– Ну что ж… – Торби ощутил замешательство. – Я не очень хорошо знаю английский Системы, и я не знаком с историей… ведь этой истории очень много.

– Верно. Я первый с этим соглашусь.

– Но я не могу перевести лучше – меня продали, и я был рабом!

– Ну-ну, сынок.

– Не спорь с дедушкой, дорогой, будь умницей.

Торби умолк. Он уже упоминал о том, что несколько лет был нищим, и бабушка пришла в ужас от такого бесчестья, хотя прямо об этом не говорила. И он обнаружил, что, хотя дедушка и знает об очень многих вещах, когда дело касалось вещей, которые Торби видел своими глазами, он рассуждал с обычной своей уверенностью, не будучи никогда прав. Он с грустью подумал, что это происходит от осознания взрослыми своего превосходства над младшими и что с этим ничего не поделаешь. Он слушал рассуждения дедушки об истории Девяти миров. Бредли категорически не соглашался со взглядами, бытовавшими на Саргоне, но, в общем-то, его точка зрения была близка к тому, чему учил Торби Баслим, – за исключением рабства. Он обрадовался, когда разговор вновь вернулся к организации дела Радбеков. Торби заговорил о своих затруднениях.

– Рим не в один день строился, Торби.

– Мне кажется, я никогда не смогу научиться! Я уже подумывал о возвращении в гвардию.

Дедушка нахмурился:

– Это было бы неразумно.

– Почему, сэр?

– Если ты не чувствуешь призвания к бизнесу, найдутся другие не менее почетные занятия.

– Считаете, что служба в гвардии к ним не относится?

– Мм… мы с твоей бабушкой относим себя к пацифистам философского толка. Нельзя отрицать, что покушению на человеческую жизнь нет морального оправдания.

– Никогда! – подтвердила бабушка.

Торби подумал, что бы сейчас сказал папа? Черт возьми, он знал, что ради освобождения рабов Баслим готов был крушить все направо и налево!

– А что бы вы сделали, если бы на вас шел пират?

– Кто?

– Пират. Представьте, что у вас на хвосте висит пират и приближается с каждой секундой.

– Думаю, следует убегать. Оставаться и вступать в драку аморально. Видишь ли, Тор, насилием ничего нельзя добиться.