– Пожалуй, стоит подождать до лыжной прогулки.

– Расслабься, дорогой. Если ты мне доверяешь, то уж поверь, что это место вполне безопасно.

– Ну ладно. – Торби заговорил, выплескивая накопившееся в его душе раздражение… Он поделился подозрениями в том, что дядя Джек ставит ему палки в колеса, чтобы не отдавать власть. Леда слушала его с серьезным видом. – Ну вот. Скажешь, что я сумасшедший?

– Тор, – произнесла она, – ты не догадываешься, что папочка меня тебе подсовывает?

– Что?

– Не понимаю, как ты этого до сих пор не заметил. Только если ты совершенно… Наверное, так оно и есть. Но это чистая правда. Это один из тех браков по расчету, который все окружающие восприняли бы «на ура» – все, кроме тех двоих, кто имеет к нему самое прямое отношение.

Услышав столь удивительное утверждение, Торби разом забыл о своих тревогах:

– Ты хочешь сказать, что… ну, что ты… – Он окончательно смутился и замолчал.

– О господи, дорогой ты мой! Если бы я собиралась так поступить, разве стала бы я говорить об этом с тобой? Признаюсь: перед тем как ты появился здесь, я обещала папочке обдумать такую возможность. Однако ты не обращал на меня внимания, а я слишком горда, чтобы проявлять в таких условиях настойчивость, даже если от этого зависело бы процветание Радбеков. Так что там насчет доверенностей, которые оставили Марта и Крейтон и которые папочка не желает тебе показывать?

– Да, мне их не показывают, а я не собираюсь подписывать документы, пока их не увижу.

– А если покажут, ты подпишешь?

– Ну… может быть, и подпишу. Но я хотел бы знать, какие распоряжения оставили мои родители.

– Не понимаю, почему папочка отказывается выполнить столь естественное пожелание. Разве что… – Леда нахмурилась.

– Разве «что»?

– Как насчет твоей доли? Тебе ее передали?

– Какой доли?

– Да твоей же! Ты знаешь, какой долей владею я. Когда я родилась, Радбек передал ее мне – я имею в виду твоего дедушку. Вероятно, тебе предназначалось примерно вдвое больше, поскольку ты должен был стать настоящим Радбеком.

– У меня ничего нет.

Леда мрачно кивнула:

– Вот одна из причин, почему папочка и судья не желают показывать тебе документы. Наши личные доли ни от кого не зависят, они только наши, и по достижении совершеннолетия мы можем делать с ними все, что нам заблагорассудится. Твои родители голосовали твоими акциями, так же как папочка до сих пор голосует моими. Однако сейчас никакие доверенности в отношении твоих акций, которые были подписаны в прошлом, не имеют законной силы. Ты можешь потребовать свою долю, и им придется либо выполнить твое пожелание, либо пристрелить тебя. – Леда покачала головой. – Нет, конечно, убивать тебя не станут. В общем-то, мой отец во многих отношениях совсем не плохой человек.