— Я понимаю. Ваша бренная плоть довлеет над вами. Так трудно выжить, находясь вдали от родного дома. Теперь вы понимаете, как я был прав? Одна смерть разрешает все проблемы.

— Только не для меня! — решительно возразил Лоу, когда девушка перевела ему последнюю фразу. — Слишком много еще на свете вопросов, на которые я не успел отыскать ответы. Расскажите нам лучше поподробнее об этой вашей машине.

Несмотря на очевидную усталость, коцитанин покорно подчинился и стал рассказывать дальше.

— Подобно большинству механизмов эпохи развитой технологии, «Око» было запрограммировано таким образом, чтобы самостоятельно отключаться при невостребованности и консервироваться. Если не случилось чего-то непредвиденного, вроде стихийного бедствия или иного катаклизма, механизм должен находиться в целости и сохранности. Режим консервации поддерживается автоматически, система саморегуляции рассчитана на вечное существование. Таким образом, у меня есть все основания полагать, что «Око» вновь заработает при реактивации. Вы оба уже имели возможность убедиться, как долговечны коцитанские механизмы, иначе вы не смогли бы сюда попасть.

Лоу кивнул:

— Да, почти все сохранилось и работает. Транспортная система, планетарий и многое, другое.

— Строить мы умели, — подтвердил Создатель. — Жаль только, что так и не смогли придумать стройную теорию развития и существования цивилизации, которая всех удовлетворила бы. Вместо этого мы отбросили все достижения многовековой культуры и устремились за призраком счастья, обуреваемые стремлением добиться всего, пожертвовав, как тогда казалось, сущим пустяком. Какая жалость!

Если «Око» все еще можно запустить и если мои коллеги, последними прошедшие через конвертер, перепрограммировали механизм на возврат, тогда, я уверен, вернуться захотят многие, если не все. За столько лет они пришли к правильному пониманию истинной ценности жизни и смерти и во второй раз вряд ли попадутся на ту же приманку. Кстати, среди моих коллег найдется немало таких, которые без труда помогут вам вернуться домой. Что до меня, то я уже никому и ничем не могу помочь, тем более им. Я и так при жизни сделал слишком много. Теперь я несу за это самое страшное наказание — мне и в смерти нет покоя. Но я рад, если сумел хоть в чем-то помочь вам, мои непрошеные гости. Не потому, что вы мне нравитесь — для меня вы лишь досадная помеха, — потому, что ваш быстрый уход приблизит желанный отход ко сну и покою для этого несчастного тела.

— Помогите нам еще немного, — взмолился Лоу, — и тогда, клянусь, мы ни за что вас больше не потревожим. — Давая клятву, астронавт ничем не рисковал, так как в глубине души давно решил для себя этот вопрос.