Уйм кивнул:

– Правильно… Посадить Тиля в пилотское кресло. Верно…

– Верно? Допуская пассажира к пилотажу, вы обязаны проверить биотоки мозга?

– Так. «Корабельный свод», раздел «Аварийные ситуации». Параграф сто восьмой.

– Но здесь Тиль нас перехитрил – не подключился к системе капсулы, а пошел автономно.

– Ха! Бедняга Оккам, – сказал командир. – Воображаю его разочарование. Еще вопрос, куратор. Оккаму следовало доложить, что Юнссон находится в капсуле.

– Почему он не сделал этого? Не знаю. Я не специалист по электронной психике, дорогой Грант. Допустим, Оккам притаился, как нашаливший ребенок. Он ведет себя достаточно инфантильно.

– О-а, достаточно! – проворчал Уйм. – Сущий беби, зловредный беби. Подумай, куратор, – занимает своим мозгом лучший отсек на корабле и позволяет себе делать глупости…

– Не без того, – отозвался Хайдаров.

Он сообразил, что Уйм так и не проболтался насчет своих подозрений. Командир хитренько посмотрел на него:

– Куратор, а почему ты успевал заметить эти лампочки? Ну, «пчелки», «пчелки»?

– Ума не приложу. Разве что он нарочно давал мне понять – наблюдаю, мол?

– Все уважали его, и люди, и машины, – продекламировал Уйм. – Нет, Николай. Бедный компи не умеет видеть свои глаза. Иконоскопы, йес? Не может знать, что послесвечение «пчелок» – порядка секунды… Э?

Хайдаров невесело засмеялся:

– Значит, он еще раз сбил меня с толку…

– Стоп! – сказал Уйм. – Еще раз? А когда был первый раз?

– Я же говорил. Когда он показал полное доверие к экипажу, и я не осмелился вернуть Юнссона из шлюзовой. Потерял кураж. А я должен был его вернуть.

– И мы бы здесь не сидели, – сказал Уйм и ткнул пальцем в палубу.

– Не понимаю, Грант…

– Мы бы сидели там! – Уйм показал на потолок. – В небесах. В черном облаке.