Дон понял, о чем идет речь; еще в детстве он слышал о «гробовых деньгах». Все иммигранты-китайцы надеялись вернуться домой, но чаще всего туда отправляли контейнер с гробом. Молодые китайцы, родившиеся на Венере, смеялись над этим обычаем: их домом была Венера, а Китай они воспринимали как набившую оскомину сказку.

Он решил рассказать Чарли о своих злоключениях и сделал это, тщательно избегая упоминаний о кольце и всем, что было с ним связано.

– Как видишь, я так же сильно хочу на Марс, как ты – в Китай.

– До Марса далеко.

– Далеко. И все равно я должен туда добраться.

Чарли докурил сигарету и встал:

– Держись Чарли. Трудись как трудишься, и я возьму тебя в долю. Когда-нибудь вся эта чушь с войной кончится, и мы оба отправимся куда хотим. – Он повернулся и собрался уходить. – Доброй ночи.

– Доброй ночи.

На этот раз Дон лично проверил, не забрались ли к ним опять толкуны, и только потом отправился к себе спать. Уснул он быстро. Всю ночь он карабкался по горам, которые были сложены из тарелок, и не было им ни конца ни края. А где-то далеко-далеко светил Марс.

Дону еще повезло, что в ресторанчике нашелся закуток, в котором он мог ночевать: город трещал по швам от наплыва людей. Даже до политического кризиса, превратившего Нью-Лондон в столицу нового государства, город был весьма оживленным местом – торговым центром для раскиданных на миллионы квадратных миль селений и главным космопортом планеты. С началом войны было de facto введено эмбарго на межпланетную торговлю, что со временем могло заставить город затянуть пояс потуже, но недавние события коснулись пока только застрявших в городе космонавтов, которые слонялись по улицам в поисках развлечений.

Но космонавты были почти незаметны, куда более многочисленны были политики. На Губернаторском острове, отделенном лиманом от Большого, проходила сессия Генеральных штатов новой Республики. Рядом, в бывшей губернаторской резиденции, расположились глава государства, глава правительства и его министры.

Последние немедленно устроили шумную склоку из-за помещений и секретарей. Волна бюрократии хлынула оттуда и на Большой и Южный острова, Восточную косу и остров Могильного камня. Началась грызня за дома и участки, и цены на землю подскочили до головокружительной высоты. Вслед за государственными мужами и чиновниками, занявшими выборные посты, ринулась куда более многочисленная мелюзга и всевозможные прихлебатели – клерки, которые что-то делали, и специальные помощники, которые не делали ничего, разнообразные спасители мира, люди, несущие в мир послания, лоббисты «за» и лоббисты «против», люди, заявлявшие, что представляют интересы местных драконов, но не удосужившиеся выучить язык свиста, и драконы, которые вполне могли представлять свои интересы сами, что они и делали.