За микроманипулятором, положив щупальца на управление, сидел Сэр Исаак. Над его головой нависало устройство, снабженное восемью окулярами. Дракон тронул переключатель, проектор ожил, и в нем появилось цветное объемное изображение кольца. Увеличенное изображение имело в поперечнике около восьми футов. Верхушка кольца приблизилась, показалось вырезанное в нем и залитое эмалью углубление в форме заглавной «Х» в белом эмалевом кружке.

Изображение дрогнуло и изменилось. Теперь была видна лишь часть буквы, но зато настолько увеличенная, что эмаль, втертая в неглубокие канавки, стала похожей на обломки каменных плит. Затем появилась тень какого-то цилиндрического инструмента – в фокусе был только его заостренный конец, – из которого вдруг появилась огромная маслянистая капля и, отделившись от «пера», растеклась по эмали. «Каменные обломки» начали рассыпаться на мелкие куски.

На эстакаду взобрался Монтгомери Фиппс. Увидев Дона и Изабел, он уселся рядом с ними на край платформы. Видимо, он хотел загладить свою недавнюю резкость.

– Вам будет о чем рассказать своим внукам, – сказал он. – Старина Сэр Айк за работой. Лучший микрооператор в Системе: может вытащить любую молекулу, посадить ее куда надо и заставить стоять на задних лапах.

– Фантастика какая-то, – кивнул Дон. – Я и не знал, что Сэр Исаак – лаборант.

– Более того, он талантливый физик. Неужели ты еще не понял, почему он себе выбрал такое имя?

Дон смутился. Он знал, что драконы берут себе человеческие имена, но воспринимал их как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь над их смыслом, так же как не задумываясь воспринимал свое венерианское имя.

– Почти весь его род – ученые, – продолжал Фиппс. – У Сэра Исаака есть внук, который взял себе имя Галилео Галилей, – ты с ним не знаком? Есть у них и Доктор Эйнштейн, и Мадам Кюри, есть специалистка по химическому синтезу, назвавшая себя – одному Яйцу известно почему – Маленький Лютик[56]. Но Сэр Айк – величайшим ум из них всех. Он летал на Землю, чтобы помочь в разработке нашего проекта. Но ты ведь знал об этом? Да, знал?

Дон признался, что нет. Изабел спросила:

– Мистер Фиппс, вы говорите, что Сэр Исаак работал над проектом на Земле. Почему же тогда он не знал, какая в кольце информация?

– Что-то знал, чего-то не знал. Он работал в области теории. А из кольца (если только нас не постигнет жестокое разочарование) мы надеемся извлечь готовые инженерные разработки, подготовленные для человеческих инструментов и технологий. Это совершенно разные вещи.

Дон задумался. До сих пор «наука» и «техника» представлялись ему более или менее тесно связанными понятиями; Дону не хватало образования, чтобы осмыслить огромную разницу между ними. Он заговорил о другом: