Поллукс смотрел на все это устройство неодобрительно: идея загромождать корабль ненужными устройствами, чтобы ублажать деликатные желудки кротов, вызывала у него отвращение. Неудивительно, что «кукушки» жрут столько горючего!
Но его отец был другого мнения. Он блаженно раскинулся в пилотском кресле, положив руки на пульт.
– Эта крошка нам бы подошла, – сказал он, – лишь бы цена была сходная.
– Я думал, ты для всей семьи подбираешь корабль, папа, – сказал Кастор.
– Ну да.
– Тесновато здесь будет, если поставить еще лежаки. Эдит не понравится.
– Позволь уж мне самому позаботиться о маме. А лежаков здесь достаточно.
– Как, их же только четыре? А нас сколько?
– Мы с мамой, бабушка и Вундер. Если Мид захочет лететь, для нее что-нибудь приспособим. Из чего вы можете заключить, что вас, малолетние правонарушители, я серьезно намерен отправить заканчивать образование. Ну, не кипятитесь – вы сможете тоже летать на этом корыте, но после окончания школы. Или на каникулах, когда получите постоянные права. Это ведь справедливо?
Близнецы ответили ему тем, на что труднее всего возразить, то есть молчанием. Выражение их лиц было достаточно красноречиво. Отец продолжал:
– Видите ли, я стараюсь быть честным и великодушным. Много вы знаете мальчишек вашего возраста, у которых был бы собственный корабль? Хотя бы слышали о чем-нибудь подобном? Такого не бывает. Усвойте наконец, что вы не супермены.
– Откуда ты знаешь, что мы не супермены? – тут же уцепился за слово Кастор.
– Безосновательное утверждение, голая гипотеза, – поддержал Поллукс.
Не успел мистер Стоун придумать достойный ответ, как из люка показалась голова его матери. Гримаса на ее лице заставляла предположить, что ей пришлось понюхать нечто очень скверное.
– В чем там дело, Хейзел? – спросил мистер Стоун. – Двигатель неисправен?
– Неисправен? Мягко говоря. Я эту рухлядь и при двукратном ускорении не рискнула бы поднять.
– Что с ним?
– Никогда не видела более отвратительного… нет, уж лучше сам посмотри. Ты не доверяешь моим инженерным познаниям.
– Что ты, Хейзел, я никогда не говорил, что не доверяю тебе.
– Но это так. Ты мне зубы не заговаривай – я