– Но вы предоставили их своей судьбе.

– Да.

– И просто наблюдали.

– Да.

– Тем не менее они сделали выбор сами и остались.

– Действительно.

– А вы спросили у них разрешения на запись предсмертных мук?

– Нет. Если уж они возложили на меня ответственность за их убийство, то к записи без спросу наверняка отнеслись бы снисходительно. О своих действиях я всех предупредил заранее. Это спасло многих. Однако же не обошлось и без критики. Некоторые сочли мой поступок бесчувственным.

– А какие чувства вы испытали?

– Ужас. Сострадание. Отчаяние. Отстраненность. Восторг. Богоравность. Вину. Страх. Унижение. Удовольствие. Могущество. Ответственность. Омерзение. Печаль.

– Восторг? Удовольствие?

– Это наиболее точные слова. Сея хаос и разрушения в космических масштабах, ощущаешь прилив восторга. А удовольствие мне доставили смерти тех, кто по глупости верил в несуществующих богов и загробную жизнь, хотя было и грустно, потому что эти люди умерли, одураченные собственным невежеством. Я получил удовольствие и от того, что мои сенсорные и боевые системы работали безотказно, и от того, что, вопреки собственным опасениям, выполнил свой долг с честью и поступил так, как, по моему убеждению, и должен был поступить морально ответственный индивид в сложившихся обстоятельствах.

– И этот опыт позволяет вам управлять миром с населением в пятьдесят миллиардов душ?

– Совершенно верно, – тут же ответил аватар. – Я вкусил смерти, Циллер. Мы с близнецом, слившись, находились близ разрушаемого корабля, и в реальном времени поддерживали связь с субстратом Разума, который раздирали приливные силы линейного орудия идиран. Все произошло за микросекунду, но мы чувствовали, как он умирает: бит за битом, область за искаженной областью, воспоминание за исчезающим воспоминанием, – и все это длилось вплоть до самого горького последнего мига, как и предполагалось по оригинальной конструкции Разума, который оборонялся, сдавал позиции, замыкался, отступал, перегруппировывался, сжимался, отвергал, абстрагировался и исхищрялся, чтобы любыми способами сохранить свою личность, свою душу, пока не осталось ничего, чем можно было бы пожертвовать, пока не оборвались пути к отступлению, пока не оказались исчерпаны стратегии выживания, применимые в данной ситуации. В итоге он развалился на куски и истаял в небытии, превратившись в туман субатомных частиц и хаотической энергии. Под конец сохранились лишь два четких мысленных образа: его имя и острое желание не прерывать связь с нами, транслируя все, что с ним происходило. Мы в точности испытывали все, что испытывал он: ужас и ошеломление, каждую крупицу гнева и гордости, каждый нюанс тоски и страдания. Мы умерли вместе с ним; он был нами, а мы были им. Так что однажды я уже умер и при желании могу воспроизвести эти ощущения в мельчайших подробностях. – Аватар склонился к Циллеру и вкрадчиво усмехнулся, словно бы делясь секретом: – Никогда не забывайте, Махрай, что я – не это серебристое тело. Я не животный мозг, я даже не чья-нибудь попытка создать ИИ программным путем на компьютере. Я – Разум Культуры. Мы почти боги и кое в чем их превосходим. Мы намного быстрее, мы живем намного полнее и стремительнее вас, с большей полнотой чувств и бóльшим запасом воспоминаний на большем уровне детализации. Мы умираем медленнее и тоже с большей полнотой. Никогда не забывайте, что мне довелось сравнить способы умирания и изыскать различия между ними.