— Я исправлюсь, я тебе это обещаю…

— Нет, — покачала головой Маривонн. — Ты это говоришь только потому, что Ева в тюрьме, и тебе больше некого положить в постель рядом с собой. Но, правда в том, что ты не можешь одновременно быть со мной и быть президентом. Так что…, — девушка серьезно посмотрела на него. — Лучше будь президентом и постарайся, чтобы ничего подобного больше не произошло.

Вилсон устало вздохнул. Он прекрасно понимал, что он виноват во всем этом. Его жена устроила массовые убийства на планете, президентом которой он являлся, а он даже не заметил, что она не человек. И, подумать только, в минуты кризиса мир спас не он, а двое подростков-новичков! О да, Вилсон читал статью этой журналистки, которая была очевидцем событий, и он видел, как через всю статью прямо-таки сквозит осуждение правительства. Он не удивится, если через некоторое время сверху придет приказ о его смещении. И больше всего на свете ему не хотелось сейчас потерять Маривонн.

— Хорошо, возможно, ты права, — кивнул он. — Но я не понимаю, зачем тебе улетать? Это может быть опасно.

— Вилсон, — Маривонн погрустнела. — Всю дорогу до лазарета, все то время, что он умирал, Вин твердил мне: «Найди мою семью. Убедись, что с ними все в порядке». Неизвестно, что с ними сделали, как только узнали о поражении миноров здесь. Поэтому я лечу на Гармонию. Я должна выполнить его последнюю просьбу. Я не могу подвести его еще и в этом.

— Но сегодняшний корабль долетит до Гармонии еще не скоро, — заметил президент.

— Я знаю. Но я же все-таки пилот, — Маривонн встала и застегнула свой чемодан. — Я полечу отдельно, на другом корабле, сама и с небольшой бортовой командой.

— Мари, не делай этого, — вдруг сказал Вилсон, и на глаза Маривонн выступили слезы.

— Не называй меня так, — покачала она головой и решительно направилась к двери. Покидая комнату, на Вилсона она даже не оглянулась. По ее щеке стекала одинокая слеза.

Холодный ветер обжигал руки, сжимавшие ледяную банку с напитком внутри нее. Альфа Центавра светила где-то вдалеке, но небо было серым: шел снег. На душе царила странная пустота. В его глазах давно пропала искра радости. Он глотнул напиток и поморщился от высокого градуса. Отреченный взгляд был направлен в пустоту.

— Слушай, а что за дрянь мы пьем? — Стив тоже глотнул из банки и поморщился от разливающегося по пищеводу холода.

Локи посмотрел на банку в своих руках, сказал:

— Лединичное виски, — и снова глотнул, чувствуя, как ему медленно становится на все наплевать.

— А разве нам можно? Мы же сегодня улетаем, — заметил Стив, дрожа от ледяного ветра.