— Обойдешься. Давай лучше подумаем, в какой период нам переместиться. Надо либо до того когда там были наши двойники, либо после, но до начала колонизации. Как считаешь?

— А какая разница, — Дэн пожал плечами. — Вероятность нашей встречи с самими собой настолько мала, что и говорить об этом нечего.

— Не хотелось бы рисковать, чтоб ничего не напортить. Думаю, логично будет посмотреть, как тут обстояли дела где-то посередине между нашим визитом и прибытием первых разведчиков. Вот ты всё грешишь на людей, а я вдруг подумал: а что если просто была какая-то катастрофа и эти монстры вымерли сами собой?

— Да ну. Наши бы заметили следы чего-то грандиозного в масштабах всей планеты.

— Не обязательно всей, — возразил Александр. — Вполне могло так случиться, что монстры обитали только на данном материке, и даже в данном конкретном районе.

— Да я не спорю, — отмахнулся Дэн, — мне всё равно когда мы туда явимся, главное хочу увидеть их своими глазами, заснять всё, прихватить что-то из их обихода, может даже наладить с ними контакт.

— Никаких контактов, понял? Только пассивное наблюдение иначе никто ни куда не пойдет.

— Угм.

Еле слышно свистнул входной люк.

— О, Алика вернулась, — обрадовался Дэн, подвернувшемуся поводу уйти от дальнейших Саниных наставлений и выскочил из каюты.

День на Фортуне подходил к концу, окрашивая небо салатовым цветом. Непривычно, но красиво. Экипаж в полном составе возвращался из местного кафе. Весь вечер они обсуждали план действий, рассматривали карту местности, спорили. Теперь, уставшие от словесных баталий, шли молча, любуясь инопланетным пейзажем. Зеленоватый оттенок неба потихоньку изменялся, становясь иссине-чёрным с многочисленными вкраплениями звёзд. Вспыхнул искоркой уходящий звездолет, прорычав тихонько на прощание. Подул тёплый ветер.

Алика принюхалась, но так и не почувствовала никаких посторонних запахов. Странно, обычно каждая планета пахнет по своему, а здесь всё просто: запах космодрома и всё, ничего своего, местного. То ли люди так потрудились, лишив Фортуну индивидуальности, то ли местная растительность не испускала ничего ароматического. И это не только по причине весны, здесь и летом так, всегда пахнет только людской жизнедеятельностью. Она взяла себе на заметку принюхаться там, в прошлом этой планеты, ощутить разницу. Любопытство раздирало её, притупляя чувства самосохранения. «Ну и пусть», — подумала она и упрямо сжала губы.

Ставший прохладным к ночи ветерок, пробрался ей под юбку и за шиворот. Она застегнулась до подбородка, порадовавшись, что завтра они прыгают в лето.