Мы вошли в портал и, оказавшись на той стороне, поставили фильм на паузу.

Молча, подобрали оружие уже приготовленное для битвы за Спартака и вернулись к экрану.

Не знаю, упоминал ли я раньше об этой особенности аппарата, наверное, нет. Портал закрывался, когда мы покидали мир за экраном, носитель с записью фильма разрушался, и мир фантомов переставал существовать. Однако Климов разработал механизм, позволявший вернуться обратно в реальный мир, не разрушая носитель. Это не позволяло сделать запись с нашим участием и сохранить её, но за то позволяло временно обрубить портал на той стороне и пустить запись дальше. Портал рубился долгим нажатием паузы в реальном мире. Фильм при этом не останавливался. Не могу точно припомнить, когда я об этой особенности аппарата узнал, да и ни к чему оно. Эта особенность позволяла вернуться в мир фантомов, но нельзя было поставить его на паузу – я пытался пару раз, бесполезно. После того как зашёл туда один раз, пауза больше не работал, можно было только вырубить туннель и смотреть через открытый портал в реальном мире, как развивает кино, уже без нашего участия. А оно развивалось непредсказуемо.

Нам пришлось поторопиться. Не знаю, как там было с режиссёрскими способностями создателей такой версии Спартака, но когда мы снова подошли к экрану, с нашей стороны портала, плыл величественный вид сверху на две армии в долине. То есть, переписанным нашим приходом событиям заэкранного мира, не уделили и пары минут. Словно нас там никогда и не было. А ведь лагерь Спартака до утра стоял на ушах и сам Спартак не смог нормально выспаться – вид приблизился, мы увидели его лицо. Осунувшееся, с покрасневшими глазами. В оригинале, всё было немного не так. Парень повёл армию в бой, будучи свежий, бодрый, глаза у него горели решимостью. Но теперь в них читалось отчаяние – он знал что проиграет, но отступать не собирался. Вызов судьбы, парень принимал с открытым забралом, без тени страха.

Вот и все кадры, какие образовались на записи после нашего прихода туда.

- Колдуны обманули нас. – Сказал один из телохранителей. Спартак ответил тяжким вздохом и героическим взглядом стал смотреть на римлян. Пошёл вид издалека на этих самых римлян – весь горизонт в красно-белой дымке. Этакий выступ, выплеснувшийся из-за холмов на зелёное поле.

Вид вернулся к армии Спартака, но немного в стороне от центра, где он стоял. Меня это устроило – нафиг его двинутых телохранителей. Мы хоть и кондоры, и война наше ремесло, но мы всё-таки смертны. А эликсир спасает лишь живых. Если такой персонаж мне голову решит срубить ударом в спину, я вряд ли успею выпить спасительную порцию зеленоватой жидкости.