Мужики со щитами, шли медленно, на ходу разбиваясь на квадраты. Между их рядами появились мужики с лёгкими круглыми щитами и копьями в руках. Эти побежали со всех ног к нам. Я в принципе понял, зачем они бегут и какова их роль. Вскоре я убедился, что не ошибся в своих предположениях – подойдя ближе, они станут бросаться копьями, что б сократить ряды врагов, а потом, когда враг ответит, отступят за щиты и спины своих тяжеловооружённых товарищей. Нас они конечно, за угрозу не принимали, и я даже слышал отдельные фразы – на бегу решали, кто прикончит нас. Правильно, зачем тратить весь боезапас на четверых врагов? Они вознамерились метнуть свои палки и, минуя наши трупы, обрушить тучу копий на армию рабов.

Мы выжидали, за нашими спинами бесновались воины Спартака – хотелось бы, что бы от ярости, но в основном, это были дрожащие вопли напоенные страхом. Они пытались раззадорить себя, унять дрожь в коленках, но не более того.

Враг оказался на расстоянии броска. Один метнул копьё и едва не пригвоздил меня к земле.

Можно было приступать.

Я первый открыл огонь, а затем начали стрелять и мои друзья. Стволы бешено закрутились, поток импульсов превратился в длинную бело-синюю линию, зловеще мерцавшую, подавлявшую своим сиянием даже свет Солнца. Четыре этих линии мгновенно скосили первые ряды по центру римской армии. Плазма легко прожигала щиты и доспехи, над полем понёсся вой раненных и умирающих, теперь уже со стороны римской армии. Мы физически не могли охватить всю линию римлян, но и того что натворили, хватило. Армия врага дрогнула. Я видел их белые лица, слышал вопли, полные страха. Некоторые бросали оружие и убегали, но таких было немного – настоящие они были солдаты. Шли в атаку, даже когда плазма выкашивала десятки тех, кто шёл впереди. Не знаю, сколько мы положили – много, очень много. Может тысячу, может меньше. Однако на этом мы не собирались останавливаться. Бросив плазму, я выпустил световой клинок и заорал:

- В бой! – И шагом пошёл вперёд, тоже сделали мои друзья, иногда оглядываясь. Если Спартак обделается, не кинет свою армию в бой - мы уйдём, и его мир останется в прошлом. Играть в безбашенных героев ради кучки фантомов мы, конечно, не собирались.

Парень не подвёл. Взревел что-то непонятное, и вся его армия ринулась в бой, истошно воя, в основном от ужаса. Даже не знаю, что их сильнее напугало – артобстрел или наше «колдовство».

Мы держались чуть впереди и первыми врубились в ряды римлян. А затем всё смешалось.

Армия Спартака врезалась в армию Рима и началась рукопашная, в которой мы имели серьёзное преимущество – наши мечи резали щиты и доспехи, словно бумагу. А их короткие клинки, редко могли нанести нам ощутимый урон. Да и не все из них пытались. Оборванцев Спартака, они резали как заведённые. Тогда я и сообразил, почему он проиграл – подготовки им явно не хватало. Римляне шинковали их в капусту. Отдельные люди Спартака, он сам, его телохранители – эти просто монстры войны. Один из его ребят оказался в бою рядом со мной и, не раздумывая ни секунды, ринулся на щиты целого отряда. Врезался в них плечом, получил лезвием в плечо и начал рубить всё, что носило белые и красные цвета. Его зарезали, конечно, но прежде мужик нарубил с десяток противников. Дрался он как безумный. Меня слегка покоробило от такой тактики боя. Никакого страха, никаких мыслей, просто режет всех подряд и не пытается остаться в живых. Мы сами не умели так сражаться, нас такому не учили.