— Мы идем в энергетическом потоке, образовавшемся между анкхом Падлантаета и вторым источником, — подал голос Мекатл.

Виктор обернулся.

Анкх кота ослепительно светился, а сам он висел с закрытыми глазами под потолком. Змееобразное тело дракона наоборот испускало из себя синеватое свечение, а Камила закрыла одной рукой себе глаза, а второй дотянулась до кресла девочки и взяла ее за руку. Илана же спокойно смотрела отрешенным взглядом на приближающуюся к ним огромную пирамиду и криво улыбалась.

Наконец «Калоша» ударилась о поверхность, подняв в воздух, горы песка, проехала на брюхе около километра и уткнулась в край пирамиды.

Кот шмякнулся на Камилу, а дракон остался лежать безвольным шлангом посреди пилотного отсека.

— Живые? — спросил Виктор, когда немного перевел дух.

— Не знаю, — ответила за всех негритянка.

Мекатл не пошевелился, а дамару кота произнес:

— Анкх внутри. Приведи Настет.

Алексич выскочил из кресла и устремился наружу. Его сердце радостно забилось. Увязая в песках, он пробежал несколько сот метров к зияющему темнотой на фоне солнечного дня входу в пирамиду и остановился.

Навстречу ему из темного провала пирамиды появилась сгорбленная, облаченная в белую тунику, фигура.

— Кто посмел меня потревожить? — донесся до Виктора скрипучий голос.

Алексич внимательно присмотрелся и ахнул…

Это был Савитар.

Его, когда-то синяя, кожа приобрела серый цвет и превратилась в соцветие уродливых бугров. Лилового глаза во лбу видно не было из-за высокого головного убора, покрывавшего голову акремонца. Он, сгорбившись, опирался на тонкий посох, а во второй руке держал аджагаву и неуверено направлял ее в сторону Виктора.

— Савитар, это я… Алексич.

Акремонец вышел из тени и приблизился к Виктору. Подслеповато щурясь, он всмотрелся в его лицо..

Испрещенный трещинками клюв Савитара радостно раскрылся.

— Я…Это действительно ты… — скрипучим голосом заговорил акремонец.

— Где Настет?