Хуже только совсем не лететь.

— Что-то выглядит скудно, — сказала она.

— Как уж есть, — ответил Родригеc. — В последние несколько раз небогато. Не то, что раньше. Хотя кое-что взяли.

— И много?

Родригеc расхохотался, как будто она выдала шутку. 

— Ну, есть кое-то интересное. Как раз для тебя.

Мичо почувствовала, как шевелятся волосы у неё на затылке. Она чуяла что-то плохое. Улыбнулась.

— Не стоило.

— Не мог упустить, — ответил Родригеc, включая двигатель своего скафандра и подруливая к проходу. — Сюда. Я покажу.

Он не просил оставить Бертольда и Надю, что уже хорошо. Она бы и не оставила. Но сама не знала, успокаивало ли её то, что он не старался отделаться от её охраны, или пугало — возможно, они уже не имеют значения.

— Бертольд, — позвала она, направляясь за другим капитаном.

— Понял, — ответил он. 

Его рука как будто случайно скользнула к прикладу оружия. Надя сделала то же самое. Перейти в состояние боевой тревоги для них всё равно что моргнуть. Добравшись до стен порта, Родригеc шумно приземлился, включил магниты на ботинках и погасил коленом инерцию. Музыка, которую они слышали до сих пор, смолкла, а Родригес оглядывался, словно хотел убедиться, что за ними никто не следит. Или наоборот, что следит.

— Заставляешь меня нервничать, койо, — сказала Мичо, догоняя Родригеса. — Ничего не хочешь сказать?

— Скажу кое-что, но не здесь. — Веселье и лёгкость голоса сменила мрачная напряжённость. — Везли его контрабандой мимо контрабандистов.

— Пока что не легче.

— Хочешь ты или нет, дело сделано.

Контейнер, к которому он их подвёл, имел небольшой выступ сбоку. Приваренный собственный шлюз. Родригес сам ввёл код доступа. Бертольд протянул руки и выдохнул, как штангист, собравшийся взять большой вес.

— Люблю вас, — спокойно сказала Надя, как будто совсем не думала, что эти слова могут стать последними.

Шлюз открылся, из него выскочил человек. Тонкая кость, кудрявые чёрные волосы.