— Доктор Менг?

— Да, простите. Да, она работала над культурой дрожжей. Это такой организм, который поглощает широкий спектр электромагнитного излучения, как растение поглощает свет. Мы сконструировали его на основе данных протомолекулы. Дрожжи вырабатывают собственные сахара из радиопла́стов, а потом, э-э-э... их системы могут преобразовать их в более сложные питательные вещества.

Двое тюремщиков обменялись взглядами. Пракс не понял, что это означает. Как Мэй будет жить без него? Она стала старше, почти девушка. Скоро она и так начнет отделяться от семьи. Может, сейчас не так страшно его потерять. Бросят ли его тело в утилизатор? Вряд ли. Еще не сейчас.

— Что вы можете рассказать о гибриде 18-10? — спросила женщина, и Праксу показалось, будто она видит его насквозь. Видит его кости, кровеносные сосуды. Он никогда не чувствовал себя настолько обнаженным. Он попытался откинуться на стуле, покачаться на нем, но болты только заскрипели. На стенах были выбоины и царапины, которых он раньше не заметил. Закрашенные, но тем не менее. Ему не хотелось думать о том, откуда они взялись.

— Это десятая вариация по протоколу восемнадцать, — ответил он. — Я не имею права говорить об этом, простите.

— Зачем вы перенесли данные об этом гибриде из файлов Карвонидес?

Вот оно, им все известно. Он вдохнул и ощутил, как дрожит горло. Им не нужны фокусирующие препараты или компьютеры, его и так можно читать как открытую книгу. Зря он мечтал избежать худшего, теперь оставалось лишь смотреть, как разыгрывается этот спектакль. Он чувствовал крошечную, безрассудную надежду. Должен быть какой-то способ. Он должен вернуться домой, иначе кто же будет печь девочкам блины?

— Я перенес их по запросу других инженеров, работавших над проектом. После смерти Карвонидес им нужен был доступ к данным, иначе невозможно было продолжать исследования. Поэтому я перенес их в раздел с общим доступом.

— Вы перепроверили доступ к этому разделу?

— Информация была закрыта, — сказал Пракс, цепляясь за идею как утопающий за соломинку. Она казалась слабой даже ему самому.

Высокий подался вперед.

— Данные были переданы на Землю. Мы отследили их, они взяты оттуда, куда поместили их вы.

В голове кружились варианты лжи и отрицания. Кто угодно мог получить к ним доступ. Я был небрежен. Возможно, я проявил беспечность, вот и всё. Я не сделал ничего плохого.

Внутренним взглядом он вновь увидел Карвонидес, раны на ее шее и голове. Да, он может снова все отрицать, но это ничего не изменит. Они уже знают или близки к этому. Они будут его пытать, и он расколется. Не важно, что он сейчас скажет, он уже мертв. Больше никаких блинов, никаких уговоров делать уроки, никаких поздний валяний в кровати с Джуной по воскресеньям. Кому-то придется продолжить его исследования. Всё, что он любил, ради чего он жил, пропало.