— Маловато и холодновато оно для звезды, — усомнился Зарек, проверяя температуру за бортом, — всё-таки… Вакуумная подушка?

— Один болт! — завопил механик, причём у меня под ухом. — Так и так сгорим! Никакие фильтры не спасут…

Прыг-скок! Прыг-скок!

Попрыгунчик как мог увёртывался от взбесившейся звезды, стремясь прорваться, лечь на курс и удрать…

Какая-то игра в выжигалы!

Черепашкин верещал, басом…

Вы когда-нибудь слышали, чтобы верещали басом?

Я — да! И чуть не оглохла.

— Тихо! — прикрикнул на ватара Зарек.

Неожиданно всё прекратилось. Свет померк, и мы остановились.

— Куда оно делось? — удивился штурман.

Это был дежурный вопрос, поскольку ответа никто не знал.

Перегрузки закончились, противоперегрузочный купол автоматически отключился, среагировав на отмену кода в системе безопасности корабля. Пристежные ремни юркнули обратно в гнёзда возле подголовников. Черепашкин выбрался из панциря и очень некрасиво срыгнул, аккурат на консоль. Зарек поморщился и швырнул ватару пачку технических салфеток, но с потолка уже спустился робот-чистильщик и его опередил…

Капитан постоял немного у штурвала, изучая обстановку, потом велел Зареку просканировать окружающее пространство и корабль заодно. После удалился к себе в каюту. Как объяснил штурман, трансформироваться обратно и переодеться.

Генотрансформер, мать его!

— Хотя композитные материалы рассчитаны на изменения…

— Как именно? — поинтересовалась я, указывая на клочки одежды, всё ещё планирующие по рубке. За ними методично гонялись уборщики, подхватывали и всасывали.

— Рвутся быстрее и экономичнее, чем в прежние времена, — договорил Зарек и нахмурился глядя на монитор…

На обзоре по-прежнему переливалась чернота в мерцающих крапинках звёзд… Обычных звёзд. А не буйных, маниакальных, агрессивных, плазменных психопатов!

Зато вернувшийся капитан смотрелся вполне композитно и по-джамрански.