- Доктор, Сингх, - Произнес Дуарте - Я сожалею о Вашей утрате.

Она чуть задрала подбородок, гордо и дерзко. Хорошо бы это не значило, что она собирается сотворить что-то глупое. Горе - ужасная штука.

- Благодарю вас, сэр, - сдавленно ответила она. Малышка уставилась на неё, смущённая не столько её словами, сколько тоном, которым мать их сказала. Эльза была умным ребёнком, это он ясно видел. И способным к эмпатии, что на самом деле поважнее остальных граней интеллекта. Она сползла с дивана и побежала к матери.

Дуарте подался вперёд, поставил чашку. Сплёл пальцы. А когда заговорил, постарался придать своему голосу столько же теплоты и заботы, сколько увидел в порыве маленькой девочки.

- Вы просили о разговоре со мной. Чем я могу вам помочь?

- Я хотела бы попросить копию официального расследования смерти моего мужа, - сказала она, и сглотнула.

Дуарте посмотрел по-своему. Все чувства как бы сдвинулись, и в один момент оно, чем бы оно ни было - мысль, сознание, внимание - стало ему совершенно ясно. Оно обернулось вокруг шеи и головы Натальи Сингх, словно тесная пелена. Малышку - Эльзу - оно окружало размытым облаком, более плотным с той стороны, с которой находилась мать, будто что-то тянулось к ней физически. Стремление утешить и нужда в утешении образовали гравитационное поле, и это не было метафорой. Он снова вышел на более привычный уровень восприятия, чувствуя некий отголосок стыда, как если бы что-то случайно подслушал.

- Конечно, - сказал он.- Я прослежу чтобы Вам его доставили.

Наталья Сингх коротко кивнула и смахнула со щеки слезу как какое-то насекомое.

- Он был хорошим человеком, - сказал Дуарте. - Я знаю это. Вы знаете это. В другое время и в другом месте он бы стал знаменитым.

- Он не был убийцей, - сказала она, и ее голос опустился до шепота.

- Он попал в экстремальную ситуацию и переусердствовал, - сказал Дуарте. - Среди остального человечества мы занимаем особое место. В отношении самих себя мы руководствуемся суровыми нормами. Вы, я, он. Но этому есть причины, и я хочу, чтобы вы знали, с каким почтением я отношусь к его жертве. И к вашей. К вашей общей жертве.

Эльза посмотрела на него, будто поняла, что он говорит о ней. Он улыбнулся девочке, и в следующую секунду она улыбнулась в ответ. В маленьких, мягких чертах её лица он различал отголоски облика матери. И отца. Он взял руку Натальи, она не отняла её.

- Если вы захотите, - сказал он, - вы сможете воспользоваться любой правительственной поддержкой. Вашей дочери будет гарантировано место в академии. Ваша работа важна для нас. Для меня. Я знаю, это тяжело, но я даю вам слово, что вам не придётся справляться с этим в одиночку. Мы все будем с вами, чего бы вам ни потребовалось.