Ещё мальчишкой Дуарте видел такую оптическую иллюзию - одно лицо на картинке по мере приближения превращалось в другое. Вот и в Холдене виделось что-то похожее. Что-то в движущемся рисунке его сознания наводило на мысль о пересохших речных руслах. Следы, оставленные тем, чего больше нет, но что точно было. Рисунок в рисунке.

- Вы Уинстон Дуарте, - сказал Холден, вытаскивая восприятие консула на более привычный уровень.

- Да, это я, - ответил Дуарте.

Холден подтянул колени, обхватил их руками. Он смотрел во все глаза, и даже вроде как испуганно.

- Что за херня с вами случилась?

Дуарте понял не сразу, потом усмехнулся.

- Ах да, я и забыл. Замечают не все, но есть кое-какие… как бы сказать… изменения, наверное.

- Вы решили сами поиграть с этим дерьмом?

- Мы, наверное, не оттуда зашли, капитан. Давайте-ка с начала. Я - Высокий Консул Дуарте. Как я понимаю, есть у нас общий интерес к происхождению и назначению протомолекулы. Я правильно понимаю?

- Вы должны меня выслушать. Я видел, что с ними произошло. С создателями протомолекулы. Станция колец, прежде чем отключиться, показала мне запись.

- Ещё до того как мы сюда пришли, - сказал Дуарте, - я читал отчёты об этом. И те события, в числе многих других, вдохновили меня на всё, что я потом предпринял. Не только… - он показал на себя, - но и вообще всё. Империя - всего лишь инструмент, как и всё остальное.

Холден застыл. Структура вокруг его головы меняла очертания и дрожала как рой рассерженых ос. И опять появилось чувство, что в сознании Холдена есть остаток чего-то ушедшего. Следы другой структуры. Как-то это называлось…

- Палимпсест[32], - сказал Дуарте вслух, затем покачал головой, когда Холден нахмурился. - Я пытался вспомнить слово. Мне удалось. Палимпсест.

- Вы пришли сюда из-за этой штуки, которая убила протомолеклу?

Дуарте откинулся назад, разглядывая Джеймса Холдена и прикидывая, как бы теперь построить хорошие отношения из этого первого знакомства. Может, абсолютная честность за абсолютную честность? Попробовать стоит.

- Когда открылись врата, моя служба была связана с разведкой МВКФ. Это я про первые врата. В систему Солнца. А когда открылись остальные, то данные со всех зондов, ушедших туда, сразу приходили ко мне. Я получал первичные осмотры всех этих систем быстрее кого бы то ни было. И здесь, в этой системе, я увидел потенциал. Меньше всего повреждений в руинах. На орбите - сооружения с чем-то похожим на наполовину построенный корабль. И я понял, что протомолекула может послужить чем-то вроде управляющего органа. Способом связать воедино все эти брошенные артефакты. Так что я получил тот самый образец, и привлёк к работе над предметом лучших, кого только смог найти. И благодаря дисциплине и самоотдаче мы так быстро сумели разработать такие технологии, каких нет ни у кого ни в одном из миров. Лакония - это Марс. Идеальный Марс нового уровня.