– Знаю, – кивнул собеседник, – но даже после смерти своей… его… я хочу смотреть на сумеречное солнце иного мира, встающее из-за лилового тумана вместе с тобой. Видеть его отражение в твоих глазах.

Оба молчали, когда первые лучи бело-голубого солнца показались вдалеке. С каждой секундой восход был все ближе. Лучи ползли по ледяной глади, оживляя льды Астери, пробуждая ее озера-глаза. Еще немного времени, и они откроются, увидят тех, кто сегодня встречает солнце ледяного мира вместе. Лица Эйи коснулась полуулыбка, и она неспешно поднесла левую руку к своему сердцу, и ту окутал голубоватый иней, от которого исходили языки ледяного пламени. Затем астери поднесла руку к груди своего собеседника. Тут же и его сердце ответило льдом, сковывая двоих навсегда перед ликом острова Астери. Он положил свою правую руку поверх ее, и только сейчас Эйя подняла свои изумрудные глаза на этого астери.

– …Амон… – прошептала она, и в эту секунду Эваларин буквально выкинуло из этого воспоминания в другое, где она встречает Амона Риджу и впервые видит его душу.

– Амон?.. – вслух спросила неизвестно кого принцесса, снова оказываясь в темноте и наблюдая, как гаснут чужие воспоминания. Почувствовав, как арис в руке стал теплым, она перевела взгляд на него. Эссенция Реликвии была внутри. День Марса навсегда сохранился в камне.

Ран поморщилась оттого, что почувствовала обжигающее пламя, касающееся кончиков пальцев. Красное защитное поле, окутывающее ее, почти иссякло. Времени почти не осталось. Не раздумывая ни секунды, Эвала сорвалась с места и побежала прочь из столба света. Защита таяла на глазах, и с каждым шагом становилось все горячей. В последнее мгновение девушка сильно оттолкнулась от земли и прыгнула вперед. Дар семи призраков спал, и луч успел опалить белоснежные волосы Храмовника. Ран приземлилась за его пределами и резко оглянулась на место, где жил день Марса. Отдышавшись, она посмотрела по сторонам. Служители дома Фэро смотрели на нее с благодарностью, а спустя пару мгновений обратились в прах, подхваченный ветром и разметавшийся по склону Элизиума.

– …Амон, – прошептала Эвала, опуская глаза на арис анимус, что сжимала в руке. – Вот почему ты такой, – проговорила она. – Но почему остров Хранителей посчитал тебя моим рассветом?.. – Мотнув головой, отгоняя показавшиеся ей глупыми мысли, девушка посмотрела на небо. – Нужно возвращаться к Имэ, – выдохнула принцесса, – а то попадет еще в какую-нибудь передрягу.

Проверив, все ли на месте, и еще раз окинув площадку внимательным взглядом, Храмовник покинула территорию, накрытую прозрачным куполом. Снова оказавшись на склоне Элизиума, она почувствовала, как изменился воздух, став прохладнее, да и солнце уже припекало куда меньше, спустившись с центра неба. Ран быстрым шагом пошла вниз, ощущая морозную прохладу, идущую изнутри, от души Странника, что оставлял покрытые инеем следы на раскаленных камнях.