В общем, после того, как встреченный нами в шлюзовой камере астронавт вылез из скафандра, мы замерли, на несколько секунд, не зная, что сказать.

— Вы что, китайцы? — недовольно прошамкал старикан, обводя нас взглядом.

— В наблюдательности вам не откажешь, — буркнул в ответ Чэнь, — мы тайконавты Китайской Народной Республики.

— Слава богу, что не Советы, — махнул рукой старик, — дайте я вас обниму, что ли… Хотя постойте! — одернул он сам себя. — Какая у вас форма экономики? Капитализм?

— И капитализм в том числе, — кивнул Чэнь. — Одна страна, две системы.

— Тогда ладно, — улыбнулся старик, обнимая Чэня. — А как поживает Америка?

— Какая Америка? — не удержался от ответной колкости командир.

Старик аж отступил на два шага, воздев к лицу в ужасе руки.

— В смысле, Южная или Северная? Их несколько, — продолжал куражиться Чэнь.

— Америка одна, — пролепетал старик, — и это Соединенные Штаты!

— А, эта… — сжалился Чэнь, — прекрасно поживает. У вас, кстати, президент женщина.

— Ну, этого следовало ожидать, — захихикал старик. — А ниггер с жидом уже президентами были?

— Были. И представь себе, одновременно.

— Что еще новенького случилось?

— Вьетнамская война кончилась. Мэрилин Монро умерла, — сказал я.

— А ты не очень умен, да? — старикан ткнул меня пальцем. — Я здесь с 72-го года, вообще-то.

— Европа объединилась. Советский союз развалился, — сделал вторую попытку я.

— Вот это хорошо, вот это душевно. Порадовал старика.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — говорит Чэнь. — Вы астронавт последней лунной миссии, я полагаю?

— В наблюдательности вам не откажешь, — смеётся старик, — мы прибыли сюда изучать лунное одержание. Подвергнуться ему в условиях контролируемого эксперимента на борту посадочного модуля, после чего модуль должен был взлететь и вернуться на Землю, где влияние лунного фактора сошло бы на нет. Вместо этого мы пришли в себя в слюнях и соплях в центре этой безумной Страны чудес.