Что произошло далее — в квартире или возле неё — покрыто тайной. Возле подъезда рядом с машиной остались дежурить "водитель и санитар". Они ждали телефонного звонка "медиков", чтобы помочь с доставкой "пациента". Но прошло уже полчаса, а сигнала не поступило. Тогда они тоже вошли в подъезд. Как писалось в отчёте — никого там не обнаружив, они позвонили в квартиру, но им никто не ответил. Как видно, мальчик снова был в нирване и мало интересовался визитёрами. Алексей Матвеевич дал отмашку. И сократившаяся вдвое бригада скорой помощи уехала ни с чем. Финал.

Больше ложную медсестру и самозванка-врача, рвущихся в пятьдесят восьмую квартиру, никто больше не видел. А Юрий, как ни в чём не бывало, утром вышел из подъезда и отправился в магазин — за молоком, хлебом и парой апельсинов, как написали в отчёте.

С этого момента в самой пятьдесят восьмой квартире и даже в подъезде — в отсутствие Громовых — под видом ремонта проводки были установлены закамуфлированные под распределительные коробки видеокамеры. А напротив дома была снята в аренду квартира, из которой за семьёй Громовых установили круглосуточное наблюдение. Но что толку? Информации, объясняющей феномены уникального психо-поля, окружающего эту квартиру, и исчезновения людей вокруг мальчика, за эти две недели так и не добавилось. К Юрию приближаться агентам было категорически запрещено. Да они и сами не рвались. И что дальше? Тупик. Обвинить в чём-либо мальчика было невозможно. Как и увезти его, куда нужно. Уезжали, обычно, увозящие. Хоть и не обычно.

Тут, наверняка, и возникла идея насчёт легенды Конторы Елисеева, ни разу не завалившего задания и всегда умеющего увозить, кого надо и куда надо. А зная его независимый характер, был прокручен кульбит и с Машей.

"Непостижимо! — вздохнул Александр Петрович, лёжа без сна и таращась в потолок, покрытый лунными бликами. — Алик считает, как и Алексей Матвеевич тоже, что Илья Степанович действовал прибором, стирающим людей. Бред! Они что, фантастики обчитались? Гиперболоидов всяких? И в психо типах людей не разбираются. Нет таких приборов! Иначе б Контора давно о них знала. А Илья Степанович… да он и мухи не обидит. Не замечает даже того, что за обедом ест, не то что — передвижения сына по округе. Это, конечно, Юрий шалит. Но как он это делает? И долго ли продлится охота за ним? Боюсь, в конце концов, они просто уберут его. Как в пьесе "Бесприданница" — "Так не доставайся же ты никому!" — хмыкннул Александр Петрович. — И всё же — куда он дел людей?"

***

И тут рядом с ним раздался голос: