Но с того дня почему-то боль, страх и ужас, поселившиеся в этом доме, сменились спокойствием.

— Мы сделали всё, что могли, Ананда-джи, — сказал Мадхуп жене. — Остальное в руках бога Шивы! Он не оставил нашу дочь, прислав к ней этого святого человека для укрепления её и нашего Духа. Значит, всё будет хорошо.

— Да-да, Мадхуп-джи, — вытирая слёзы, кивнула Ананда, — этот Гуркиран-баба знает слова бога Шивы. Видел, как счастлива была наша Индира, беседуя с ним? Он будет молиться за неё и она выздоровеет. Ведь не зря же его зовут Гуркиран-Сидхасвами-баба.

Лишь тут Мадхуп спохватился, вспомнив, что не отдал старику деньги.

— Эй, Рохан! Иди-ка сюда! — сказал он, взяв из кошелька несколько банкнот и протянув их подошедшему слуге. — Отнеси эти деньги пуджари — священнослужителю храма бога Шивы. Скажи — пусть помолится за нашу Индиру. А вот это — он добавил ещё несколько купюр, — дай ему, чтобы вызолотить храмовую статую Шивы.

— Будет сделано, господин! — ответил Рохан, спрятав деньги за пазуху и молитвенно сложив на груди ладоши. — Да пребудет с вами сияние Шивы, господин!

***

С тех пор прошёл почти год.

Мадхуп теперь часто сам бывал в храме Шивы, хотя его работа оставляла мало свободного времени, и жертвовал на него щедрой рукой. Подружился он и с настоятелем храма, Вималом — мудрым и добрым человеком, который духовно укреплял Мадхупа в его печали, исправно совершая пудж и вознося молитвы за его дочь, госпожу Индиру. Постепенно к Мадхупу вернулось спокойствие. Он твёрдо уверовал, что его дочери в следующем воплощении за такие тяжкие испытания бог подарит очень счастливую жизнь. А он, как отец, будет делать в этой жизни всё, чтобы она не чувствовала себя обделённой или несчастной.

А вот Ананда никак не могла смириться с тем, что её Индира больше никогда не пробежит по земле своими ножками, не получит диплом врача, не выйдет замуж за достойного человека, не родит ей внуков. Этот список можно было продолжать бесконечно. Так случилось, что Индира всегда была её любимицей. Сын Файяз с самого рождения был слишком независимым. Ему никто не был нужен и он с детства умел сам прекрасно устраиваться в жизни, едва он встал на крепенькие ножки. А Индира всегда была тихим и нежным ребёнком с покладистым и добрым нравом. Из неё вышел бы прекрасный врач-педиатр, жаль что этого не случилось. А когда она повзрослела, они с Анандой стали почти подружками — дочь посвящала её во все свои дела и мысли. Тем тяжелее ей было сейчас ощущать её беспомощность и замкнутость её домашнего мирка. Ананда всё ещё надеялась на чудо, приглашая к ней всех, кто внушал или обещал ей хоть малейшую надежду.