— Властитель, если бы нам удалось добраться до ангара, в котором стоят космолеты...

Я тотчас же понял. Наш последний шанс заключался в том, чтобы на космолете обогнуть Землю и спуститься в один из городов с темной стороны, там, где ворота еще работали. Но до ангара было метров пятьдесят с лишним, а улица теперь утопала под двухметровой глубины смердящим и бурлящим потоком, в котором лед смешивался с водой и прочими жидкостями. Тем не менее течение это не было равномерным; местами, там, где улицу, в верхней ее части, загораживал ледяной или снежный барьер, глубина потока была гораздо меньшей. Затем он преодолевал препятствие и несся дальше с неудержимой силой.

Кур, один из выживших, методично обрывал электрические провода. Сами по себе, эти провода особой прочностью не отличались, но изоляционный материал, которым они были обмотаны, был чрезвычайно прочным при растяжении — даже при температуре жидкого воздуха.

— Так и быть, — сказал я. — Но пойти должен я. Я выше вас всех чуть ли не на голову, да и помощнее буду.

Жестом прервав их возражения, я крепко-накрепко обвязался вокруг талии проводом. Выглянув из окна первого этажа, я принялся ждать. Поток бежал в один уровень с антаблементом. Я погрузил в него руку. Несмотря на малую плотность жидкости, состоящей главным образом из жидкого воздуха, течение было очень сильным. Теперь к нему примешивалось и немного воды, превращавшейся в лед, как только она касалась потока, и сразу же уходящей на дно.

Благодаря спасиандру я не ощущал ни жара большой звезды, ни холода потока. Но через несколько часов жить на поверхности станет уже невозможно. Поток чуть схлынул, и я спрыгнул на улицу.

И тотчас же растянулся во весь свой рост. Вновь замерзшая вода образовывала на дне толстый пласт, состоявший из разобщенных, неправильной формы, замороженных кусков льда, и у меня сложилось впечатление, что я иду по бильярдному столу, то и дело наступая на шары. Я вцепился в кабель, распрямился. Авантюра выглядела безнадежной. На столь скользком покрытии удержаться на ногах было практически невозможно. Я прислонился к стене, готовый подняться обратно, если поток вернется. Но на сей раз запруда устояла, так как вся жидкость уже ушла, и надо льдом теперь оставался лишь тонкий слой жидкого воздуха, быстро испарявшегося.

Я бросил взгляд на верхнюю часть улицы. Скоплением остроконечных глыб чуть дальше возвышалась запруда. Я решил попытать удачи и на четвереньках, почти ежесекундно натыкаясь руками на кубики льда, очень медленно начал продвигаться, изредка с беспокойством поглядывая на запруду. Ослепляющий солнечный свет отражался от льдинок, затем этот лед начал понемногу таять, и, стараясь держаться поближе к стене, я смог подняться на ноги.